Наталья Есина - Я нарисую симфонию неба

Мама вышла. Альбина схватила кружку с бульоном, поднесла к губам, но тут же поставила обратно.

«Есть запрещаю. Не заслужила», – с трудом поднялась с кровати и поплелась к окну. Перегнулась через подоконник и представила, как летит вниз, отсчитывая ударами сердца последние секунды своей никчемной жизни. Один прыжок – и конец всему. Выпрямилась, обхватила голову ладонями, пытаясь защититься от назойливых мыслей. Внезапно накатил приступ смеха.

«Ничтожество! Трусливое ничтожество!» – смех перешел в рыдания. Альбина всхлипывала, зубы стучали мелкой дробью. Чем больше расковыривала нутро, тем отчетливее понимала, что не сможет себя не простить.

На смену истерике пришло отупение. Альбина подняла голову и долго смотрела на двор. Стайка голубей суматошно боролась за кусок булки. Очередной сизый счастливец хватал переходящий «трофей» и нещадно трепал его. Сородичи ловили отлетающие корки и жадно склевывали крошки. На скамейке обнималась влюбленная парочка.

«Сидят, целуются…» – Альбина отвернулась. Чужое счастье подчеркивало ее одиночество, и совсем не хотелось радоваться за других. Нахлынуло отвращение ко всему.

Взгляд упал на письменный стол. Деревянная подставка с кисточками всех размеров. Охапка эскизов. Краски. Баночка с маслом. Стопка хлопковых отрезов – заготовки для холстов. Корзина с бумажными салфетками. Любимые разноцветные клячки. 7 7 Ластик-клячка (кляча, уст. сни́мка) – канцелярская принадлежность для коррекции и осветления угольных и пастельных рисунков, для удаления загрязнений с пленки и кальки Все привычное, родное, спасительное.

Альбина схватила раскрытый на чистой странице скетчбук и карандаш. Села на пол у окна, скрестив ноги, и короткими резкими штрихами начала прорисовывать силуэт березы. Устремленные вверх от ствола изломанные зигзаги просили о пощаде, но ветер трепал их из стороны в сторону, и красно-бурым поникшим веточкам ничего другого не оставалось, как смириться.

Закоченела от холода, но вставать не хотелось. Внутри нарастало злорадство. Шальной бесенок в голове подначивал: «От воспаления легких во цвете лет скоропостижно скончалась Альбина Никитина – преступная и подлая личность».

Оторвала карандаш от бумаги и представила свои похороны. Торжествовала вместе с бесенком ровно до тех пор, пока не споткнулась о картину с рыдающей мамой и скорбно вздыхающим отцом. Надавила на карандаш, грифель сломался. Протянула руку к столу и не глядя взяла первое, что нащупала. Хотела провести несколько линий, чтобы придать стволу шероховатость, и вскрикнула. С рисунка на нее смотрело мертвое лицо Симеона. В нос шибанул запах гари. Ладони вспотели, вернулась внутренняя тряска. Отшвырнула блокнот, попыталась встать, но подвели затекшие ноги. Охнув, осела, и заколотила кулаками по полу:

–Дрянь! Какая же я дрянь!

Двери с шумом распахнулись, и в комнату вбежали родители. Отец кинулся ее поднимать, мама опять запричитала:

– Ну что же ты делаешь?

Альбина посмотрела на них сквозь слезы:

– Что вам… Всем… – голос срывался, – надо от меня? – на негнущихся ногах дошла до кровати и упала ничком.

Отец суетился:

– Давай.

Мама протянула стакан:

– Аля, мы не уйдем, пока ты не примешь лекарство.

Альбина села, выхватила стакан, чуть не пролив содержимое. Короткими поспешными глотками выпила горьковатую жидкость и рухнула лицом в подушку.

В дверь позвонили. Мама пошла открывать. Отец поднял с пола блокнот и внимательно посмотрел на рисунок:

– Очень даже симпатичная березка. И закат.

Альбина вздрогнула:

«Издевается? Какой закат, какая березка? Неужели он не видит то ужасное лицо?» – попыталась возразить, но слова застряли в горле.

Забрала скетчбук и начала яростно черкать набросок:

– Закат! – выдергивала листы, рвала и швыряла на пол. – Березка!

Отец беспомощно разводил руками. Из прихожей раздался знакомый голос:

– Алька, ты чего там буянишь?

Голос из той жизни. Жизни до озера. Альбина замерла на секунду, а отец поспешил доложить:

– К нам Ксения заглянула на чаек, – он потер ладони. – Пойдем на кухню?

Альбина криво усмехнулась:

– Сами пейте свой чаек, – отвернулась к стене, – а от меня отстаньте.

Альбина очнулась. Все тело ломило. Перевернулась на спину и болезненно поморщилась.

«Я что, спала? – обвела комнату взглядом. – Где мама с папой?»

Привычные вещи стояли на своих местах. Письменный стол у окна, у противоположной стены – мольберт с грунтованным холстом на подрамнике. На приоткрытой дверце платяного шкафа висело сметанное по швам платье. Ксюха вызвалась сшить его для студенческой вечеринки.

Альбина встала, подошла к шкафу и коснулась ткани. Рука ощутила приятную гладкость. Шелк темно василькового цвета заказывали через интернет. Переживали, чтобы не подсунули подделку. Спустила на него отложенные к лету деньги.

«Какие уж тут платья? Не до вечеринок».

С кухни доносился громкий Ксюхин смех вперемешку с папиным баском. Альбина всегда по-хорошему завидовала раскованности подруги; той ничего не стоило подойти к незнакомому парню и спросить в лоб: «А что вы думаете о моей внешности, сударь?» И с чертовщинкой в глазах наблюдать, как молодой человек, ошарашенный неожиданным вопросом, пытается выкрутиться из неловкой ситуации. Альбина еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться, а Ксения томно вздыхала, добивая бедолагу призывным взглядом выпученных карих глаз с наращенными ресницами. Рыжий цвет волос и красная помада придавали ей в этой сцене черты женщины-вамп, вышедшей на охоту.

Их дружба началась на торжественной линейке. Альбина была самой мелкой среди девочек-первоклашек, и ей доверили нести колокольчик. И вот уже директриса с гордостью объявляет, что сейчас прозвенит первый в этом учебном году звонок. Аплодисменты шелестящей волной прокатываются по рядам родителей. Альбина слышит свое имя. Видит, как к ней идет рослый кучерявый старшеклассник, чтобы водрузить на плечо и пронести по школьной площадке. Учительница сует в руку серебристый колокольчик, перевязанный красной лентой, а из динамика льется звонкое: «По тропинкам, по дорогам в первый раз осенним днем». 8 8 «Здравствуй, здравствуй, первый класс», слова: Владимир Степанов, музыка: Станислав Стемпневский

И вдруг жуткий страх напал на нее. Внутри все затрепыхалось, колени подкосились. Даже банты на косичках затряслись. Она чуть слышно твердила: «Нет, я не буду, не буду!» Старшеклассник, выпучив глаза, схватил за руку и потянул к себе. Учительница испуганно зашептала: «Никитина, ты что?»

Ладони вспотели, перед глазами все завертелось в одну большую кутерьму. Альбина попятилась и наткнулась спиной на кого-то. И этот кто-то, подпихивая ее вперед, отчетливо прошептал: «Девочка, ну, иди же ты, иди!»