Ирина Герцог - Под сенью наших берёз

Отец Ромки привез подарок для Юрика – огромную синюю машину, нет, не такую, которую катают, держа рукой за кабину или за веревку, привязанную к бамперу. Другую. Большую, как будто миниатюру настоящей взрослой машины – открытую, блестящую, с кожаным сиденьем для водителя, педалями, рулем, лобовым стеклом, передними и задними фарами, которые зажигались по желанию водителя. Он поднял Юрку с земли, посадил его на сиденье, объяснил, как привести машину в движение. Принцип почти такой же, как у велосипеда, только здесь педали не вращались вокруг оси, а шли поочередно вверх-вниз, вверх-вниз – и машина ехала. Чем быстрее нажимаешь на педали, тем с большей скоростью едешь. Это был мини-автомобиль для маленького человека! Еще никто никогда на улице не видел такого чуда! Юрик стал в одночасье сумасшедше популярным, вся мелкота округи толпилась несколько дней возле его дома.

Ромка, как и обещал, научил Киру кататься на велосипеде. Кира мало чего боялась. Не боялась ни мышей, ни ужей, ни ящериц, от чего там еще девчонки визжат и падают в обморок, а уж тем более не боялась получить ссадины и шишки от падения с велосипеда. Ромка удерживал велик сзади за сиденье, пока Кира устраивалась на нем, ставила ноги на педали. Потом другой рукой Ромка брался за руль, катил велосипед с Кирой, откуда столько сил у него, удивлялась она. Рассказывал, как держать равновесие, крутить педали, а главное – тормозить. Говорил, наверное, теми же словами, которыми наставлял его отец, когда учил управляться с двухколесным. После Ромка переходил на бег, толкал велик и, максимально разогнавшись, убирал руки с сидения и руля, подтолкнув слегка вперед. Кира подхватывала скорость, крутя педали и выравнивая руль. Она на удивление быстро освоила эту науку, хотя без пары падений и ссадин до крови не обошлось. Да кто бы на них обращал внимание! Надо ли говорить, что Ромка стал ее героем?

Кому из них пришла мысль посадить березки напротив Кириного палисадника, прямо напротив ее окна, уже никто не помнил. Просто однажды они увидели кучу мелких саженцев, сваленных для облагораживания соседней улицы, которая по меркам их округи могла сойти за бульвар. Они взяли два мелких, неказистых, чахлых деревца. Куча от этого меньше не стала, и почему бы не посадить несколько саженцев и на их улице, почему только на большой? Оба деревца – одно повыше, другое пониже – посадили в одну лунку, вырытую Ромкой. Друзья каждый день поливали своих подопечных, ухаживали как могли. Но деревце, что было повыше, чахло и не хотело ни в какую приживаться, оно склонялось к маленькому, более крепкому, как оказалось, оперлось на него, чтобы совсем не упасть. Ромка, родившийся в деревне и видевший, как отец с матерью подвязывали плодовые саженцы в огороде, притащил палку и подвязал к ней березки. Так они росли, переплетясь корнями и стволами, поддерживая друг друга, тянулись ввысь, к небу, к солнцу. Кира с Ромкой возились с ними каждый день, пока деревца не окрепли настолько, что стало ясно – они прижились, теперь точно не погибнут. Когда березы и дети подрастут, Ромка будет ждать Киру возле них, они станут местом их встреч. Шершавые, белобокие друзья будут свидетелями их дружбы, разных значимых и не очень событий в жизни. Кира была счастлива, что у нее есть такой замечательный друг, с которым они практически все делали вместе.

Чего не скажешь о Петечке, живущем в соседнем с Ромкой доме. Никогда не думала Кира, что мальчишки могут быть такими плаксивыми ябедниками, не способными за себя постоять, дать сдачи, когда нужно, вместо того чтобы бежать к мамочке жаловаться, что отняли мяч, толкнули, обозвали, например, Жиртрестом. В таких случаях вся округа оглашалась басовитым воем, и Петька орал что есть мочи, заходясь до красноты:

– Зойка, Зо-о-ой-ка-а-а-а!!!!

Зойка с бешеной скоростью, так что пыль клубилась под ногами, выносилась из калитки, растрепанные волосы торчали во все стороны. Кире она представлялась настоящей Бабой-ягой, вылетающей со двора на сверхзвуковой метле. Кидалась к своему драгоценному мальчику и, выпучив глаза и брызгая слюной, вопила:

– Кто? Кто-о-о-о??

Драгоценный Петечка выкрикивал имя обидчика или просто орал наобум чье-то имя на требование обезумевшей от гнева мамаши назвать подлеца. Их новому врагу нужно было, желательно очень быстро, убежать домой, потому что большая, надвигающаяся на маленького человечка Зоя была по-настоящему устрашающим зрелищем. Сердце громко падало в пятки, во рту пересыхало, ноги становились ватными. Но нужно было отодрать себя от места и бежать, бежать…

Натерпевшись жуткого страха от вида лютой тетки, бегущей прямо на них, дети по понятным причинам после не хотели водиться с этим плаксой и доносчиком. Но как так? Петечке скучно, ему хочется играть вместе с другими детьми:

– Вы, дети, должны принять его в свои игры. Ну пусть он побегает с вами, – говорила успокоившаяся через несколько дней сотрудница республиканской библиотеки.

Если детвора наотрез отказывалась общаться с нюней, Зойка частенько прибегала к такой уловке: заманивала детей к себе на чай. Покупала печенье, конфеты и зазывала их к себе. В дом идти боялись, но сладкого урвать хотелось. Далеко не во всех домах и далеко не каждый день раздавали конфеты. Так они угощались около забора со стороны улицы или, в лучшем для Зои случае, в их дворе. Подходили с опаской, как испуганные щенки, которых хотят забрать у матери, брали конфету-другую и быстренько отходили в сторону. Ссора считалась исчерпанной, маманя выторговывала место для сыночка, и Петечка был снова вхож в их игры. Какое-то время все шло более-менее ничего. До следующего происшествия.

Весь ужас Зойкиного безрассудства, само собой, испытала на себе и Кира. Однажды, когда все разбегались от подкинутого вверх мяча, неповоротливый Петька запнулся о чью-то ногу, а может быть, о корень дерева и плашмя растянулся в пыли, содрав кожу на коленке. Ничего нового не случилось, вой, крик, Зойка – все как всегда. Этот болван, ничего не разобрав, выпалил имя Киры, разглядывающей рану на его колене. Красное орущее, брызжущее возмущением и слюной лицо уже нависло над девочкой: Кира видела, как в замедленной съемке кино, – этот отдельно живущий огромный рот с расползающимися в гримасе в разные стороны толстыми губами, пломбами в пожелтевших зубах, того и гляди готовый проглотить ее всю целиком. Когда Кира, наконец, очнулась и смогла пошевелить пальцами ног, оторвать их от земли и рвануть прочь, Зойка ринулась за ней. Улица была разделена переулками. Кира выбежала по переулку на параллельную улицу и что было сил припустила. Она, слыша близкие шаги за собой, частое, хрипловатое дыхание где-то возле правого уха, хотела обернуться, чтобы оценить ситуацию, но боковым зрением увидела огромную протянутую руку, норовящую сию минуту схватить ее за шиворот.