Вета Ножкина - Потерянное имя. Приключения, поиск себя. Что может подсказать тень твоего имени…

© Вета Ножкина, 2021

ISBN 978-5-4474-1795-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Самолёт набирал высоту. Щекотало в груди и голове от перепада давления. Микаэл, скосив глаза вправо, в сторону иллюминатора, зацепился за первую попавшуюся мысль о взлёте, и начал её раскручивать: «Если перенести модель полёта на человеческую жизнь, то взлёт, наверное, подобен родам… Перегрузка… Через несколько часов я стану вновь народившимся… Воспоминания – удивительная штучка: хаосно скачут от картинки происходящего вокруг, отталкиваясь своими тоненькими жгутиками и улетая по своей гуляющей траектории в прошлое или бессознательное. Там, в бешеной скорости не успеваешь сообразить – комфортно тебе или нет, и вообще, присутствуешь ли там… Неудобно рассматривать через соседку происходящее за стеклом иллюминатора. К тому же иллюминатор почти на уровне её еле прикрытого впечатляющего бюста. Соседка может подумать, что он пялится на её прелести. Но Микаэл не такой. Он – скромный. К тому же – учёный. Он уже десять лет работает в научно-исследовательском институте. Ему интересно анализировать всё происходящее. «И зачем ей такой заманчивый вырез на платье? Нет, надо думать о другом… например…". Он наблюдал за движением облаков за иллюминатором, как раз одно расслоилось, отрываясь клочьями и ровными резаными слоями, изогнулось волной, закрутилось спиралью, маня за собой другие облака, и тут самолёт слегка накренился, предоставив на обозрение новые формы. Специальность Микаэла вовсе не связана с облаками, она более земная, глубинно-земная – растения и их адаптация к различным климатическим условиям. «Вот облако, похожее на его любимое растение – Мисадимиус долголетний. Широколистное, с величественно-утончённым стеблем, покрытым узелками, в которых и кроется секрет его десятилетнего исследования. Взгляд потянул линию сопоставления куда-то дальше-выше… Микаэл вытянул шею. Соседка по креслу повернула голову и уставилась на молодого мужчину, который, по её мнению, с самого взлёта вёл себя крайне странно, не сделав ни одной попытки заговорить с ней. Микаэл от удовольствия рассматриваемой картинки приоткрыл рот, брови поднялись, и в этот момент услышал откашливание. Он перенёс взгляд на глядящую на него в упор соседку. Плечи его тут же опустились, вжимая тело в кресло, а на лице растянулась извиняющаяся улыбка:

– Извини-те…

Оповещающее табло звякнуло предложением расстегнуть ремни безопасности. Микаэл нащупал на подлокотнике кнопку и откинул спинку кресла, закрыл глаза и представил себе продолжение движения облаков… «Вот ведь как необычно устроена наша планета – люди научились вмешиваться во многие процессы. Научиться бы управлять стихиями – тогда человека можно было бы назвать всемогущим. А так – кто мы? Кто я?…».

Одно на другое набежали воспоминания предшествующих поездке событий. Вот он у себя в лаборатории – открыл контейнер с экспериментальными экземплярами ростков Мисадимиуса. Они уже неоднократно подвергались воздействию пониженной температуры. И – о, чудо! – за последние восемь лет исследований, это уже вторая проба с положительными результатами. Значит, сможет его растение, так необходимое фармацевтике и медицине, дать размножение в резко континентальных условиях, непривычных для неё по климату Америки. Вот его дружески хлопает по плечу генерал – он же ректор исследовательского института разведывательного управления, – и вручает Микаэлу конверт с заданием.

Моника, конечно, ничего не поняла из того, что пытался объяснить ей Микаэл об отъезде в российскую глушь на продолжительное время. Моника темпераментно поскандалила, собрала вещи и, высказав Микаэлу все претензии, кинув напоследок – «неудачник и… крючок», хлопнула дверью.

Микаэл себя не считал неудачником, и почему «крючок» – не понял, поэтому улыбнулся вслед Монике. Запинаясь о раскиданные по квартире вещи, подошёл к окну, чтобы то ли помахать напоследок, то ли просто запечатлеть убегающую теперь уже бывшую невесту. Но почувствовал, что, наверное, это будет неправильно ею расценено, и уже поднятую для взмаха руку, он прижал к губам. Моника бросила взгляд в окно…

– Паршивец… он даже расставаться не умеет, – крикнула она.

Затем изобразила на вскинутой руке кукиш с выставленным пистолетом средним пальцем, демонстративно хлопнула дверью машины и резко рванула с места…

– Мне томатный сок, – услышал Микаэл женский голос справа.

Открыл глаза, видя, как стюардесса передаёт бокал с соком соседке. И в этот момент у Микаэла до нестерпения зачесалось в носу:

– А-а-апчхи… – рука автоматически потянулась, чтобы прикрыть рот, но навстречу руке попался стакан с томатным соком, который волнообразно понёс движение поднимающейся красной жидкости, превращая её, как в замедленной съёмке, в заострённые по краям шпили. «Плюм» – жидкость плюхнулась на лицо.

– Извини-те… – произнёс Микаэл, облизывая губы, и чувствуя, как струйка потекла по коже на груди, просочилась через его лимонного цвета рубашку, подаренную на прошлый день рождения мамой.

– Это вы меня извините, – залепетала соседка, пытаясь салфеткой вытереть растекающийся сок на лице и руках Микаэла.

– Я вас… простите… – Микаэл даже слегка обрадовался, разглядывая соседку и убеждаясь, что на неё не упало ни капли.

Стюардесса виновато смотрела на Микаэла:

– Пройдите, пожалуйста, в туалетную комнату, я вам принесу во что переодеться…

– Спасибо, – сказал Микаэл и стал вытаскивать себя из кресла.

Сидящие рядом не могли упустить такой развлекающий момент полёта, поэтому, кто сочувствующе, кто брезгливо, а кто оценивающе – пялились одновременно на стюардессу, Микаэла и его соседку.

Протискиваясь по узкому проходу к туалетной комнате, Микаэл старался не задеть никого своим лимонно-красным нарядом. Но так затекли от долгого сидения ноги – ведь полёт длился уже около трёх часов, – что Микаэл не удержался в какой-то момент, еле сдерживая подступившую судорогу в голени, и повалился на сидящего пассажира.

– Куда прёшь!? – раздался злой баритон, и вслед ему вторящее писклявое сопрано:

– Поосторожнее… не видите, люди сидят…

– Извини-те, извините, – скалил улыбку Микаэл.

Очередь стоящих в туалет расступилась, пропуская облитого соком вперёд. Микаэл почувствовал неловкость, но воспользовался предоставленным правом. Как только он запер за собой дверь – выдохнул и опустился на крышку унитаза.

– Oh my God…

Снимая рубашку, он смотрел на себя в зеркало и, как на автомате, стал повторять инструкцию – «…агент не должен привлекать к себе внимание. В создавшейся критической ситуации необходимо соблюдать спокойствие и выдержку… Спокойствие и выдержку».