Элен Де Вин - Эра параноиков

А вот, взгляните на эту, она абсолютно противоположна по своему сюжету, – старик указал рукой на картину, расположенную посередине между остальными. – На ней вы видите рай таким, каким он представляется в умах многих из нас. Ангелы, играющие на арфе, дети, резвящиеся на полянке, и радостно танцующие люди. Так вот что интересно, у автора данной картины, насколько мне известно, жизнь складывалась тоже не вполне счастливо. Но, несмотря на все невзгоды, он сумел сохранить веру в лучшее. В искусство и любовь к окружающей действительности.

Два ярких представителя, оба с тяжёлой судьбой, но видящих мир совершенно в разных оттенках. Так во что же верите вы, мсье? Какие картины выходят из-под вашей кисти?

Внимательно слушающий посетитель по-прежнему рассматривал картины, на которые указывал старик. В такт речи кивал головой.

Вопрос старика его отрезвил:

– Меня раньше никто не спрашивал о том, во что я верю. Ну, скажем так, скорее склонен ко второму. Я верю в идею и её воплощение в материальном аспекте. Всецело верю в процесс творчества.

Старик с облегчением выдохнул, он наконец смог заинтересовать гостя.

– Каждого человека можно назвать творцом. Так как даже мысль, как известно, материальна, она впоследствии имеет воплощение в реальности. Так не нужно ли стремиться создавать как можно больше произведений искусств? Ведь всё самое необходимое находится внутри нас самих, – продолжил не унимающийся незнакомец, которого разрывало изнутри от недосказанности, и он искал только повод, чтобы вытащить наружу свои давно уже сформированные мысли на заданный вопрос.

– Вот во что я верю: каждый человек – создатель всего того, что он хочет. Верю в искусство и бесконечную любовь к воплощению идей. А мои картины выходят весьма позитивными, если вы об этом. Пейзажи, фрагменты из жизни и иногда сказочные сюжеты. Я – вечный ребёнок, и радуюсь своему безудержному полёту фантазии.

– Благодарю вас, мсье. Ваш ответ мне пришёлся по душе, – прервал его Этьенн. – А сейчас, если вы не возражаете, я сделаю вам подарок за проявленную любезность.

Он отошёл быстрым шагом в угол помещения. Достал что-то из ящика и сдул с него пыль. А посетитель немного покачивался вперёд и назад, перемещая вес своего тела с пяток на носки, делая вид, что его ничуть не интересует, что там делает старик. Через пару мгновений Этьенн повернулся к посетителю, держа в руке свиток, завёрнутый в ленту красного цвета.

– Прошу, мсье. Это вам. – Старик протянул ему свиток, подойдя вплотную.

– Что это? – опешил гость, и почесал затылок.

– Это старинный уникальный холст, сплетённый вручную одним из мастеров XVIII века. Говорят, он принадлежал к тайному обществу и обладал уникальными способностями творить невозможное. Все эти картины, которые вам посчастливилось увидеть, спрятаны от глаз обычных посетителей и были написаны на подобных холстах. Уникальное дарование величайшего мастера своего времени. И один из них я решил подарить вам. Держите.

Старик с полной уверенностью протянул ему столь бесценный подарок.

– Спасибо, конечно, – недоумевающе отозвался незнакомец. – Но чем же этаким я заслужил столь ценный подарок? Я ведь ничего не сделал. Или я должен что-то сделать? – посетитель прищурил глаза и стал ожидать подвоха от старика.

– Нет-нет, ничего не нужно взамен. Я дарю его вам от чистого сердца. Единственное, что вам предстоит, – это воплотить вашу главную идею и мечту в этой картине. Окажите любезность, создайте нечто, что зрело в вас все эти годы. Посадите зерно и прорастите его на этом холсте. Пусть этот холст обретёт ваши неповторимые краски. На нём нет права на ошибку. Он стоит того, чтобы на нём была написана картина вашей жизни и мироощущения. То, во что вы действительно верите в закромах вашего подсознания. Это единственная просьба, всё, о чём я вас прошу.

– Хм… и что потом? Я должен буду вам её отдать? И вот скажите, на хрена мне это? Нет, спасибо, пожалуй, я откажусь.

– Нет, ну что вы, мсье? Никому не нужно вам будет её отдавать. Главное – сохраните её для себя.

– Но у меня ещё запланированы пока другие работы. Так, например, я пообещал Мартену из кафе нарисовать портрет его жены.

– Неважно, когда и как вы придёте к написанию этой картины. Главное – просто примите этот драгоценный подарок.

Старик не дал ему сказать что-то в ответ и, решив, что пора выпроваживать гостя, быстро затараторил:

– Теперь вам, наверное, пора домой, на улице уже начало темнеть, – сказал старик и повёл всё ещё недоумевающего посетителя к двери, всучив окончательно свой свиток. – До свидания!

Этьенн закрыл дверь.

– Фух… – выдохнул старик.

«Кажется, вышло. Я сумел его заинтриговать. Я передал ему бесценное дарование. А это значит, что как только он использует этот холст в написании работы, он непременно вернётся сюда снова и уже за ответами. Осталось набраться терпения и ждать. Главное, чтобы его картина была столь же искренна, сколь его слова. Тогда ему не придётся страдать».

Старик закрыл лавку раньше обычного, погрузившись в раздумья, завершил свои обычные дела, поднялся в комнату и улёгся спать.

Пьер вернулся домой из лавки старика, всё ещё не понимая, почему именно ему выпала такая честь. Свой подарок он аккуратно положил в ящик стола. И стал обдумывать, что именно он сможет нарисовать на нём. На холсте непременно должно было находиться нечто особенное. То, что затрагивало бы струны его души. Но размышления на этот счёт были недолгими, и вскоре он переключил своё внимание на маленький флакончик с синей жидкостью, стоявший на столе рядом с компьютером.

Так как Пьер на последней вечеринке выпросил для себя любимого ещё капель « AstalH 2O », пообещав Леону экспериментировать с веществом не чаще, чем раз в день, он схватил его в радостном предвкушении. Пьер расположился на диване и откинулся на спинку, закапав в нос ярко-синей жидкости. Это был уже четвёртый по счёту его эксперимент. Он заходил всё дальше, и путешествия становились всё интереснее. На этот раз ему захотелось оказаться в горах. Через несколько секунд вещество возымело нужный эффект, и его тело обмякло.

Пьер ощутил лёгкий ветерок и воспарил над собой, прекрасно видя всю окружающую обстановку его квартиры. Затем он представил себя на Эвересте и тут же очутился на его вершине. Он не чувствовал ни ветра, ни холода, ни усталости, а ощущал себя лишь сгустком энергии, которая может только созерцать. Этого было достаточно для восторга, ведь какой опыт он испытал, оказавшись там. В то время как для восхождения на гору требуется затратить небывалую кучу сил, энергии, денег и в лучшем случае два месяца, ему удалось увидеть это прямо здесь и сейчас, не выходя за порог своей квартиры.