Евгений Ильдейкин - Недавно прошёл дождь. Часть 2

– Понимаю, что запрещать пить вам сейчас бесполезно. Все равно, когда мы с Борисом Натановичем уйдем, вас ничего сдерживать не будет. Кроме той перспективы, что я вам рассказал. – Компания единомышленников сразу поскучнела. Я посмотрел на Бориса. – Борис Натанович, думаю вам лучше остаться с коллективом и проследить чтобы…

– Паша, Паша, конечно, я прослежу. – Не дал мне договорить Борис. – А ты, может, с нами останешься, тоже последишь немножко?

– Да, Павел Иванович, посидите с нами. – Включился в разговор осмелевший Матвеич. – Вы так доходчиво все рассказываете. Мы еще послушаем. Брательник мой на вас похож. Не лицом, а вот такими разговорами. Тоже очень умный человек. В нашем деле ничего не понимает, но умный. Он, как отец, в иноки пошел. Я, конечно, в Бога тоже верую, но мне простым и понятным делом заниматься интересней. А вот они с отцом старую веру в людях возродить хотят. Отец-то в скит ушел годков уж в сорок, а брательник так годов с шестнадцати по скитам скитается. Заходит иногда. Все какие-то книжки-бумажки с собой носит. Правда, время от времени заказ какой сделать просит. – Матвеич с опаской посмотрел на Лихтермана. – Но это только чтоб без ущерба мастерской.

– Так у тебя брат старовер?

– Я ж говорю – старовер. И других к этому делу склоняет. Я ему говорю, что нет уже в народе веры. Никакой веры – ни новой, ни старой. А он всегда так по-умному отвечает, что ни в самой вере дело, а в отношении людей к тому миру, в котором они живут, и к другим людям, с которыми живут. А еще говорит, что важно то, что мы своим детям передадим. А с верой это делается или нет, так это не столь важно. Во как! У самого ни кола, ни двора, ни котенка, ни ребенка, а все о будущих поколениях заботится. Чудак-человек.

Для меня оказался очень интересным рассказ Матвеича о человеке-старообрядце, который заботится о благе будущих поколений. Возможно, что брат Матвеича имеет отношение к Старообрядческому центру. Нужно с ним познакомиться.

– Интересный брат у тебя, Матвеич. Когда он к тебе опять зайти собирается? Хочу с ним поговорить, может, у него получится повлиять на вас, и вы пить бросите, или, хотя бы меньше, пить будете и сроки перестанете нарушать. И я ему тоже чем-нибудь помогу.

– Пытался он со мной об этом деле говорить, да все без толку.

– Это потому, что у тебя страху не было. Сейчас-то ты знаешь, что можешь и работу потерять. А жена, а дети как? Так что, сейчас слова твоего брата для тебя куда как убедительней будут.

Матвеич поморщился, понимая, что я прав:

– Он, Павел Иванович, о своих делах-то мало чего рассказывает, и когда он придет мне тоже не известно. Но только раз в месяц-то он точно бывает. В этом-то месяце еще не был. Так что, почитай, в любой день быть может. Ежели нужно, то я ему передам, что у вас к нему разговор есть. Может и удастся вам встретиться.

Борис вмешался:

– Ты, Матвеич, видишь, у Павла Ивановича интерес есть. Так уж постарайся, помоги нашему хорошему партнеру, организуй встречу. Брата-то как зовут?

– Так, как и меня – Матвеич. – Пошутил остроумно Борисов кузнец.

Борис шутку не оценил, а мне она понравилась. Кузнец, увидев недовольство начальства, смутился и сказал:

– В миру-то его Федькой звали. А сейчас на Феофана откликается. Но среди своих и Федькой не брезгует.

Такая простота в отношениях мне понравилась, и я пообещал Матвеичу отблагодарить его, если сможет организовать мне встречу с братом. Услышав о возможной благодарности, Матвеич воодушевился и пообещал сильно постараться. Более мне с работниками Лихтермана говорить не о чем, все уже сказано. Борис, вызвавшийся проследить за мужиками и, не сомневаюсь, планируя выпить с ними водки, со мной не поехал, но клятвенно заверил, что безобразий он не допустит и с завтрашнего дня вся его мануфактура начинает новую жизнь. Не поверив ни единому слову, но сохранив в душе робкую надежду на чудо, я заставил Бориса отвезти меня к остановке автобуса, и уже через час был около дома.

Подходя к подъезду, увидел человека, которого видеть хотел меньше всего. О чем-то мило беседуя с моим соседом с первого этажа служащим окружного земельного управления Удинцевым, у подъезда стоял Пьер Шато.

Француз, увидев меня, радостно заулыбался и протянул руку для приветствия. Пришлось ее пожать. Стоявший рядом, Удинцев вначале удивился такой радости Шато, но после тоже заулыбался, косясь на француза, и пожал мне руку.

– А я, Павел Иванович, не надеялся вас застать. – Начал Шато. – Думал записочку вам оставить, вот и любезный Александр Николаевич, – Шато кивнул в сторону Удинцева, – согласился помочь.

Удинцев пожал плечами и сказал, что по-соседски всегда готов услужить, если есть в том необходимость, чем очень удивил меня. Мы с Удинцевым в приятельских отношениях не были и каких-то услуг друг другу не оказывали. Александр Николаевич всей душой не принимал НЭП, видел в частном предпринимательстве зло и корысть, и эта нелюбовь косвенно распространилась и на меня. Правда, как соседа меня Удинцев очень ценил – я не шумел, не заливал его водой, а моя экономка Наталия Петровна была непререкаемым авторитетом для всего семейства Удинцевых. Что с ним сделал Шато, как сумел расположить совслужащего и к себе, и ко мне? Талантлив француз, знаток человеческих душ.

– Я, Павел Иванович, узнал от Бориса Натановича, что вы в командировке долгое время были, думал, на складе мне ваш сотрудник скажет, когда вы вернетесь. Но, кажется, я пришел на склад слишком поздно, там уже никого не было. Потом я вспомнил, что Борис как-то дал мне ваш адрес, а поскольку я здесь недалеко снял квартиру, то и решил зайти, так сказать по пути, и оставить вам записочку со своим адресом.

– Очень правильно, господин Шато.

– Что вы, что вы, Павел Иванович. Никаких «господинов». Как у вас говорят: «Господа в Париже». – Шато хмыкнул, довольный своим остроумием. Удинцев шутку поддержал, тоже захихикал. Наверное, Шато признался ему, что приехал из Франции. А Шато продолжил. – Вы уж меня на русский манер зовите Петром Сергеевичем, все ж мы в России, а не во Франции.

– Как вам будет угодно, Петр Сергеевич. Записочку с вашим адресом позвольте я у вас возьму. Очень кстати, я и сам хотел с вами встретиться обсудить некоторые деловые вопросы.

Услышав о деловых вопросах, Удинцев вспомнил о своей неприязни к НЭПу, быстро распрощался с нами и ушел к себе в квартиру.

– Так, может быть, мы, Павел Иванович, сейчас поговорим?

– Меня, Петр Сергеевич, интересует возможность покупать электротехнические изделия у вас во Франции. У нас это направление только развивается, пока что для покупателей все в новинку. Но, я уверен, что через год-два потребсоюзы завалят магазины таким товаром. А у меня, с вашей помощью, будет другой товар, отличающийся от потребсоюзовского, надеюсь – более передовой, более красивый и уж, во всяком случае, не такой как у всех.