Елена Маттис - Счастья нам, девочки! Обо всем понемногу

– Господи, Машуня, ну что ты в нём нашла? Цыплёнок белобрысый! – возмущалась Аллочка, имея в виду его короткую стрижку ёжиком.

Я не спорила, но продолжала любить в нём решительно всё: голос, рост, фигуру, широкие плечи и большие, сильные руки – такие нежные и такие недосягаемые, во всяком случае для меня.

Глеб мог позвонить в любое время дня и ночи, а я, не умея отказать и держать марку, неслась к нему, переполненная счастьем лишь от одной мысли снова его увидеть. Он умел в себя влюблятъ и манипулировал мной, как куклой. После каждой такой встречи и бессонной ночи в его квартире, никуда больше он меня не приглашал, я вновь окрылялась надеждой завоевать его сердце, но меня очень быстро спускали с неба на землю. Буквально на следующий день, встретив случайно в банке, Глеб удостаивал меня лишь вежливым кивком головы, равно, как и любую другую коллегу или знакомую, каких, по общепринятому мнению, «у нормального мужика может быть тысячи», повергая меня в отчаяние и ступор.

Я ненавидела его и любила, любила и ненавидела. Ненавидела и себя за то, что позволяла ему играть с собой, как кошка с мышкой. И не было этому ни конца, ни края.

Я честно пыталась высвободиться из замкнутого круга. Отсутствием поклонников с серьёзными намерениями и без таковых я не страдала. Но я не переставала сравнивать их с Глебом и снова и снова бежать к нему по первому же зову, оставляя моих прочих обожателей в недоумении, не объяснив причин моему, по меньшей мере, идиотскому поведению.

А потом случилось вот что: Глеб вдруг предложил мне работать у него в отделе.

– Одна из сотрудниц увольняется, а ты ведь, насколько я помню, была бы не против расширить свой рабочий кругозор? Могу взять тебя к себе. Что скажешь?

Иного ответа, чем «да», для меня, естественно, не существовало.

Перевод оформили быстро. Я просто переехала со всеми своими канцеляриями с одного этажа на другой. Баба Таща покачала головой, но от комментариев воздержалась. Теперь я сидела в соседней с Глебом комнате и могла видеть его каждый рабочий день. С утра и до вечера. Но в том-то и дело, что это были всего лишь рабочие дни! В пятничные вечера, когда, казалось бы, ничто не мешало ему провести выходные со мной, он просто вежливо прощался и уходил. Домой? Я старалась не задавать себе этого вопроса. Он действительно искал и нашёл рабочую единицу, а я обрела новую должность, но потеряла последнюю надежду.

– Всё, девицы, пора кончать с этим маразмом, – объявила однажды Дарья, как и Аллочка посвящённая во все перипетии моего многолетнего романа.

Приходя на наши девичники, подруги запасались платками, чтобы подтирать мои сопли и слёзы, а за одно и свои собственные по мере их возникновения. Каждую пятницу, после работы, по нашей традиции мы собирались на маленькой уютной кухне в моей «двушке». Я стала её счастливой обладательницей после обмена с доплатой своей крохотной однокомнатной квартирки «у чёрта на рогах», доставшейся мне от моей любимой бабуси.

Партнёрами по обмену оказалась парочка алкоголиков – мамуля и сынок. Им были нужны деньги и всё равно, где их пропить, а я была счастлива жить у метро и иметь собственную спальню. В наследство от них я получила наполовину содранные обои, разбитую раковину в ванной комнате и сквозную дыру в туалетной двери. Видимо, мама с сыном не поделили очередь в заведение. Денег на ремонт у меня пока не было, но всё это представлялось такой мелочью по сравнению с фактом наличия отдельного, да ещё и двухкомнатного жилища!

– Надо что-то делать с этим безобразием, а вернее, против него, – поддержала подругу Аллуся, имея в виду мою распухшую от слез физиономию и шмыгающий нос.

– Вот и я о том же. Хватит сидеть и ждать у моря погоды. Надо брать жизнь в свои руки, – субтильная Дарья была настроена решительно, а это означало наличие плана в её симпатичной головке. – Смотрите, девчонки, что я нашла вчера в газете. Вот что бы вы без меня делали? – она помахала перед нашими носами газетной вырезкой: «Агентство «Контакт» поможет Вам встретить спутника жизни за рубежом. Состоятельные мужчины Западной Европы и Америки рады встрече с русскими девушками и мечтают составить с ними своё счастье».

Да-да, именно так: «Составить своё счастье». Это звучало как-то не совсем по-русски, будто объявление писал иностранец.

Ну кто же из нас в наши суровые девяностые, не мечтал «составить счастье» с богатым иностранцем? Почему только они, эти заморские принцы, искали невест в России, а не у себя на родине? В этой связи мне всегда представлялись холеные, с гладкими набриолиненными волосами герои мексиканских сериалов, покорённые красотой непременно бедных девушек из местных провинций.

– Дашута, ты шутишь? Ну какие иностранцы, ей-богу, – прошмыгала я. – Со своими бы разобраться.

– Хватит разбираться, – отрезала подруга. – О нас скоро роман писать можно будет. Вернее, о тебе: «Страдания юной Марии». Ну теперь-то уж, конечно, не совсем юной, а так… не первой свежести или начальной потрёпанности, но ничего. Если нос подтереть и глаза подкрасить, сойдёшь… за третий сорт!

После Дарьиных слов плакать расхотелось.

– Нужны мы им, – задумчиво протянула Аллочка. – Да и выбирать замучаются. Представляете, сколько кандидаток на лучшую жизнь в этом агентстве уже в очередь выстраивается?

– Ни дать, ни взять – море оптимизма, – удручённо вздохнула Дарья. – Девчонки, да вы только подумайте! Ведь если мы сейчас упустим свой шанс, то потом, может, всю жизнь жалеть будем! А вдруг из этого что-то получится, а? Слышишь, Марья? И ты, наложница банковского олигарха, между прочим, тоже, – Дарья повернулась к Аллочке.

– А я что? – обиженно огрызнулась Аллуся. – Я с вами. Куда же я без вас, золотца вы мои самоварные!

«Как хорошо, что они у меня есть, – думала я, глядя на своих подруг. – Мои две поддержки и опоры. Потому что, когда мы вместе, мы – ого-го! Сила!»

Вся наша жениховская затея решалась удивительно удачно и гладко, словно играючи. Мы ведь и сами не верили в её позитивный результат, а помечтать хотелось. Наш поход в агентство «Контакт» оказался весьма многообещающим. Нас радушно встретила элегантная дама средних лет, напоила кофе и, подробно расспросив о наших представлениях и желаниях, забрала фотографии, по которым можно было, как мы надеялись, судить о наших внешних достоинствах: тростинка Дарья со строгой причёской-шишкой, которая ей очень шла и делала похожей на серьёзную учительницу младших классов, пухленькая светленькая Аллуся, наша сероглазая мечтательница, и я – обыкновенная, на мой взгляд, но по отзывам мужской части нашего отдела, «шармантная оптимистка» с ямочками на щеках, которыми я, кстати, очень гордилась, а потому смеялась всегда с удовольствием и от души.