Виталий Листраткин - Дом Ра. Приключенческий роман, написанный предпринимателем о предпринимателях

Когда вернулся в свой город, пыль боевых действий улеглась. Дружков Геры почти всех пересажали. Кто на свободе – сел на иглу. Сеть ломбардов к тому времени сменила четвертого по счету владельца. Но ко мне не было никаких претензий: адресат получил письмо с вложенной дарственной.

Денег в тогдашней финансовой системе было относительно немного, поэтому я со своим чемоданчиком оказался к месту. И занялся весьма интересной темой – взаимозачетами.

В те годы была обычной ситуация, когда некий кондитер (назовем его А) подвисал с вагоном печенья, а некий вареньепроизводитель (назовем его Б) с вагоном варенья – нет сбыта за наличные. Но я находил комбинации, при которых А и Б соглашались осуществить обмен печенья на варенье. Моя задача заключалась в том, чтобы утрясти объём товара при обмене, согласовать необходимые документы и фактически выступить гарантом сделки (иногда проплачивая часть её). Это называлось «тройной взаимозачёт».

Приходилось проворачивать ещё более сложные комбинации, включая в цепочку дополнительных участников. Допустим, некто В производит сахар, а вот Г – владеет вагонами. Проводилась в жизнь следующая схема: В дает сахар А, А в свою очередь в счет транспортных расчетов предоставляет товар Г, Г сливает печенье Б, а тот опять же идет за сахаром в знакомую точку В… Так и закрутился механизм! Все стороны при деле, я же получал со всех процент – натурой. Натуру же приходилось реализовывать небольшими партиями – чуть ли не в розницу.

Зарабатывал хорошо, но суеты чрезвычайно много. После года беготни я уплыл в тихую гавань государственных краткосрочных облигаций – ГКО. Доход там формировался как разница между ценой погашения и ценой покупки. Знаменитый МММ я застал лишь в самом начале – Геру убили, когда цветок Мавроди только-только расцветал. Но я прекрасно понимал, у кого ЦБ взял технологию своих облигаций и чем всё закончится.

На дворе был девяносто седьмой, и все с увлечением тискали эту финансовую игрушку – доходность по ГКО была близка к ста процентам. Рынок облигаций стал основным источником финансирования дефицита российского бюджета. Правительство через дочерние структуры ЦБ создавало дополнительный спрос на ГКО за счёт средств, полученных от этого же рынка – классическая пирамида.

Гавань хоть и была тихой, но игры там велись рискованные. Я вовремя из них выскочил: за месяц до объявления технического дефолта по ГКО «вышел в кэш» – продал облигации на вторичном рынке. Конвертнул выручку в валюту и уехал отдыхать на Майорку.

Вернулся я уже в страну, где доллар подорожал втрое. Обычные граждане в те дни скупали продукты: сахар, муку, макароны, крупы.

Середнячки пытались вложиться в шубы, машины. Но времени у них оказалось слишком мало – день, два. Потом все всё поняли, и рынок встал.

А вот крупные бизнесмены рассчитывались по долларовым кредитам собственной шкурой.

Два месяца наблюдал за падением экономики. А потом совершил странный, даже безумный поступок – скупил за бесценок просевшие акции производственных предприятий. Я рассуждал так: кризисы приходят и уходят, а товары производить кому-то все равно придется.

Я угадал: девять из десяти заводов пережили кризис. А когда экономика пошла в рост, оказалось, что за два года стоимость акций выросла десятикратно.

Я вновь продал бумаги, почувствовав себя долларовым миллионером, у которого оборотные средства достигли такой отметки, что уже страшно оставаться в темноте. Этот кризис сделал меня настоящим богачом.

Никого не кидай, особенно деловых партнеров.

Следи за валютным курсом! Следи!

Бизнес к тому времени стал приобретать более или менее приличный вид. Открывались завод за заводом, на рынок выходили новые соки и пельмени, за чудовищные деньги сочинялись бренды, на обнаглевших маркетологов буквально молились.

Опытные люди утверждают, что первые три года пребывания в бизнесе ты его изучаешь, следующие три – бизнес изучает тебя, проверяет способности. А ещё через шесть (при условии, что выжил) – сам становишься легендой. Но когда денег становится в избытке, возникает иллюзия стабильности. Именно на этом этапе предприниматель пытается перековать калькулятор на депутатский мандат и прочие атрибуты псевдогосударственного человека.

Но я не хотел ничего перековывать. На тот момент у меня не было идеи, стержня. Люди на ровном месте собирали миллионы и строили храм, плыли за тридевять земель, карабкались на Эверест, совершали массу безумных поступков. У меня же не было идеи, ради которой нужно куда-то лезть, не было божества, которому можно служить, во имя которого гореть огнём.

Цинизм, бездуховность, бесцельность. Проблемы, короче, с духовными скрепами, как сейчас принято выражаться… Фактически я сидел на мешке с долларами и боялся пошевелиться – вдруг что? В телевизоре мелькал Ельцин, на столе грелся качественный виски, но втайне я завидовал одноклассникам – мне бы тоже нянчить детей, однако устроить личную жизнь как-то не удавалось.

Когда ты беден, у тебя куча планов, ты хочешь то и это, ты хочешь вообще все на свете. Тебе отчаянно нужен партнер, сообщник, с которым вы банда, с которым можно провернуть кучу дел, и разбогатеть, и прославиться, и уехать в некие райские края.

Но когда появляются деньги, картинка меняется. Ты становишься осторожен, словно сапёр, идущий по минному полю: для окружающих ты добыча, которую нужно выследить и взорвать. Я был начеку, но на одну пляжную мину всё-таки наступил – из числа тех, чьи лучшие друзья – бриллианты. Замужняя брюнетка испанского типа с обалденными формами и длиннющими ногами – гремучая смесь!

Скорее всего, произошла своеобразная подмена: я воспринял девушку как некое божество, идею, цель. Уж поверьте, красота порой точно такое же оружие, как деньги или заряженный пистолет.

Мы познакомились на юбилее общего знакомого. Анжела была с мужем, довольно известным финансистом, которого называла по имени-отчеству. Игорь Романович как две капли воды был похож на барсука из какого-то детского мультфильма. Предположу, что разница супругов была лет двадцать.

Девушка издалека обожгла взглядом, подошла, перекинулись парой слов. А после коктейлей обменялись номерами телефонов. Уже на следующий день занимались сексом в отеле. Потом в другом отеле. Третьем. Четвертом… Спустя месяц такого марафона мне захотелось более или менее оседлой жизни, я пригласил переехать ко мне.

Брюнетка не согласилась:

– Зачем? Я плохо трахаюсь?

– Дело не в этом, – оправдывался я. – Хочется большего: семьи, детей…

После этого разговора отношения пошли на спад. Но мне, как покинутому ребёнку, наоборот – захотелось их развивать. Меня словно с винтов сорвало.