Андрей Гамоцкий - Ковидики

С безнадежной тоской я разглядывал животное, явно напичканное транквилизаторами. От растерянности дочесал затылок до дыры. Спохватился, чтоб курьер не заметил. Иначе штраф вкатают.

Ситуация между тем заходила в тупик.

– Что это хоть за животное? – упавшим голосом спросил.

Курьер низко склонился к переноске. Долго и сосредоточенно изучал. Затем достал телефон и сфотографировал. Полистал в поисковике.

– Похоже на ягненка, – задумчиво произнес. – Только полностью обритого.

– Обалдеть. Хотел собаку – получи барана. И как его в квартире держать?

– Пишут, что терпимо, – уклончиво ответил курьер. – О, вот даже видос есть. Как в домашних условиях сделать из барана собаку. Ну, чтоб не штрафовали.

Не скрывая расстроенных чувств, с вялым безразличием я рассматривал привезенного питомца. Крохотного и состриженного до блеклой розовизны. Вскоре питомец вырастет до размеров лохматого блеющего стола.

– Кстати, пишут, что можно и командам некоторым научить. Например, брать апорт.

Дотошные соседи могут заподозрить. Придется постелить толстые махровые ковры. Или детские сапожки купить.

– Даже мячик приносить можно научить, – оживленно продолжал курьер.

И как его стричь? Специальную бритву, наверно, надо. И в мешки прятать шерсть, фасовать среди мусора.

– И проблем с намордником не будет, – весело добавил курьер.

– Почему это?

– Бараны охотно любят носить намордники на улице.

– Ладно, – махнул я рукой. – Закрывайте крышку.

– Так что, отвозить на склад?

– Оставляйте, чего уж.

Консьержка провела меня строгим, пронизывающим взглядом. Жуткий Цербер, запертый в своей будке. Такое ощущение, что она вот-вот оскалится и злостно залязгает позолоченными коронками.

Что ж, с ухмылкой на лице подумал я, даже не все собаки достойны выгула. Некоторым вот приходится веки вечные сидеть в будке.

Так что мне еще, можно сказать, повезло.

Это же надо было так объегориться, подумала Виссарионовна, и плюнула в сердцах. Антисептик и колпачок стояли порознь. Возможно, ничего страшного и не произошло, и процент спирта остался прежним. Но оголтело рисковать, сломя голову, Виссарионовна не могла.

Не тот возраст нынче для ребяческой бравады.

Открывала новый. Приноровившись, локтем оросила ладони. Новая маска покоилась в целлофановом пакете. Достала из мыльного раствора очки. Жаль, нет ничего мощнее. Пенсия не позволяла прикупить противогаз.

Виссарионовна накинула длинный клеенчатый дождевик, порядком поистрепанный, но все еще боевой, просушенный на балконе. После тщательного изучения перчаток обнаружила подертости. Ужаснулась, что чуть не надела на улицу, и выкинула от греха подальше.

В коридоре стоял таз, в нем тряпка, пропитанная хлоркой. Смочила подошвы обуви.

Как все ненадежно в мире. Как короток срок у всего сущего, у каждого обиходного предмета. Ее день не заладился. Хлеб зачерствел. Каких-то десять дней в холодильнике, завернутый по ломтям в пищевую пленку – и все же взялся серыми пушистыми медальками грибков.

Тяжело. Без хлеба Виссарионовна не могла. Все надо есть с хлебом. Так сытнее. Неизвестно, как скоро нагрянет продовольственный кризис, а желудок надо приучать к дефициту уже сейчас.

Людей больше не осталось – одни бессимптомные носители. Она искренне рада, что отныне не видит их ртов, с которых, как из рогов изобилия, так и прут микробы и грязь.

Натянула на руки маленькие пищевые пакеты. Капюшон у дождевика был сжеван и дыряв, потому голову закрыла бахилой.

Как знать, зараза хитра на выдумки.

Вызвала лифт, вдавливая острие ключа в кнопку. Не забыть потом обработать. Зараза, она повсюду.

Створки кабины раздвинулись – там стояли двое, женщина с ребенком. Без масок, перчаток. Странно, что не голые. Виссарионовна замерла на полушаге, отшатнулась.

– Поезжайте, – сказала. – Я не хочу с вами.

Ребенок удивленно вскинул голову, а женщина, пожав плечами, нажала кнопку. Пальцем. Мягкой незащищенной подушечкой.

Виссарионовна содрогнулась. Нажала бы сразу клитором.

Несколько минут приходится ждать, пока лифт вернется. Пустой, но загаженный. Вирусная теплица. Заготовленным ключом отправила его вниз. Прямиком на улицу, в ковидное пекло.

Кое-как, боком, коленом, закрытой частью тела открыла парадную дверь. Пасмурно, сыро, промозгло. Отличная погода, чтобы заболеть.

Пустоголовые лодыри без масок расхаживали по улице. Дышали воздухом. Ничего, на ИВЛ потом подышат. Карантин ведь не для них. Для всех, но не для них лично. Весь мир закрыт на самоизоляцию, но этим умникам закон не писан.

Ладно, пусть себе окочуриваются хоть пачками, но они же ходячие рассадники. Своими слюнями и соплями разносят смертельную заразу.

В магазин идти не далеко, около двухсот метров. В гипермаркет выгоднее, экономнее, ведь не ясно, как долго карантин продлится. Но ведь сколько там накопилось гадостей. Не буду рисковать, решила Виссарионовна, и так вылазка не запланированная. Если б не подвел хлеб.

Как хрупок все же мир.

У магазина стояла продавщица, курила и пила кофе. Маска в районе кадыка. Потом этими же прокуренными лапами она натянет маску обратно на морду. Паскуда безмозглая.

Тут же очередь из пяти человек. Сплошна показуха. Внутри давка и все, что можно, обляпано микробными конечностями. Нет, увольте.

Не в планах Виссарионовны сегодня подхватить заразу.

Идет в другой магазин, что во дворах. Санитария там, конечно, на уровне мусорного бака, но почти всегда нет людей.

Она уже взмокла и устала. Эта вылазка вылезет ей боком.

Приходит мимо аптеки, где, как и неделю назад, висело два объявления – «В продаже масок нет» и «Вход без маски строго запрещен».

Как она и предполагала, у входа никого. Аж подозрительно. Не стекле распечатка с требованием маски, что уже немного обнадеживало. Заглянула внутрь. Двое покупателей паслись у стеллажей. В масках, но зато грязными лапищами обшаривали товар. Виссарионовна увидела край прилавка продавца. Желтая разграничительная разметка наклеена криво и неуклюже. Расстояние явно меньше метра. И подистерлась только последняя, что у кассы. Остальные девственно целы. На них не обращают внимания, никто не придерживается дистанции.

Да уж, занесло в притончик.

Безнадежно вздыхая, Виссарионовна втиснулась через дверь. Точнее, вскочила вслед за вышедшим плешивым мужичком, пока дверь не захлопнулась. Машинально отыскала взглядом санитайзер, и на душе стало чуточку спокойнее.

Чтобы добраться до хлебного отдела, нужно пересечь весь зал. Быстрее – если возле юноши в кепке. Присмотрелась к нему. Не бледноват ли он. Нет ли симптома барабанных палочек – характерно утолщенных пальцев, что сказало бы о недостаточности кровообращения. Нет ли ожирения. Прислушалась – вроде не хрипит, не сопит, кашель не сдерживает.