Дмитрий Вагнер - Выглядит, как безумство… Если бы не было правдой. Повесть

Внезапно очнулась Мартышка. До сих пор она завороженно слушала беседу отца и старшего брата. Она скорчила брезгливую, любимую всеми милую рожицу.

– Кто такой морф, папа?

Дэвид погладил Мартышку по животу. Только он, проверенный временем успокаивающий жест мог заставить ее замолчать. В семье Бронсонов было не принято говорить «не мешай» или «помолчи». Они были дружной, образцовой семьей.

Девид уткнулся в листовку и, цепляясь взглядом за числа, пробежал текст по диагонали. Когда он посмотрел на отца, тот выпрямился в кресле от возбуждения.

– Девяносто процентов. – произнес Дэвид.

– Да ладно? – Рон Бронсон так и остался сидеть с открытым от удивления ртом. – Сколько ж это будет?

– Я не знаю, пап. – Дэвид на всякий случай посмотрел в буклет. – Здесь нет цены.

Отец еще никогда столько время не сидел молча, улыбаясь, собственным мыслям. Карандаш, которым он по старинке записывал ходы, беспокойно трепыхался, путался в пальцах. В конце-концов он упал на стол, покатился, бесшумно прыгнул на ковер и нырнул под кресло.

Рон Бронсон отмахнулся от шахматной доски. Он принужденно посмотрел на часы.

– Поверить не могу, что мы обсуждаем тут покупку живого человека. – отец встал и направился к выходу из гостиной. Он указал на сестру. – Нам пора. Одень ее во что-нибудь приличное, не то мать будет злиться.

Глядя на отца Дэвид вспомнил, когда в последний раз тот выглядел расстроенным – когда Мартышка только-только появилась на свет и ее пришлось на две недели оставить в госпитале под ультрафиолетовым одеялом. Втроем они ждали, когда уровень кальция в крови у малютки придет в норму, а отец взял отпуск и сутки напролет жил в больничном коридоре интенсивной терапии. В реанимации было окно. Сквозь него Рон Бронсон глядел на капсулу с дочерью внутри.

Мысль о том, что в доме может появиться другой взрослый человек, забавляла Дэвида. Два года назад, когда в новостях прошла новость о реформе министерства юстиции и «Нейротэк» открыл первый магазин, куда покупателей привозили исключительно на машинах, Дэвид представлял, как «морфу» выделят комнату в доме, как они станут ходить друг к другу в гости. Предполагалось, что у него всегда будет настроение для игр. И было странно слышать, что отец не видел в антропоморфе очевидной для себя пользы.

Когда Дэвид спустился в гостиную дежа за руку Мартышку, разодетую, гладко расчесанную – и старая заколка с искусственной гвоздикой удачно смотрелась в волосах сестры – чтобы представить матери результаты шедевральной работы, миссис Бронсон восседала на диване и жадно листала рекламный буклет магазина «Нейротэк».

Брату и сестре понадобилось пройти до середины комнаты прежде чем мать оторвалась от чтения. Если и был способ выразить то, что Дэвид прочитал на ее гладком широком лице и в широко расставленных фиалковых глазах, он мог бы употребить любимую фразу, когда она распекала мужа «любившего в задумчивости пялиться в окно».

Свет горит, а дома никого нет, говорила она.

Но говоря по правде, тот кто был сейчас внутри этого гипотетического дома, не прятался, а скорее танцевал под прикрытием плотно задернутых штор.

Была и еще одна странность, не свойственная матери, которую Дэвид заметил прежде, чем нарушил молчание. Странностью была поза. Если мать носила платье, она имела привычку сидеть нога на ногу, и особенно, когда нужно было расположиться вот как сейчас, лицом к входящим.

До сих пор, так было всегда.

– Мам? – спросил Дэвид.

Мартышка высвободилась из руки брата и села на диван рядом с матерью. Миссис Бронсон поспешно закинула ногу на ногу, а подол цветастого платья поспешно натянула на колено. Она выглядела непривычно рассеянной.

– Я думала «Нейротэк» придумал историю с магазинами, как рекламную шутку. Они как будто знают про нас. Знают все.

Мама перевернула страницу и прочитала:

– Возможно у вас большая семья. Вам нужен мужчина, помощник по дому. Вам нужен партнер по шахматам и хороший собеседник. Вам или вашим детям нужен наставник и друг.

Она посмотрела на Дэвида и тот закивал против своей воли, а где-то в груди от этих слов разлилось тепло. Даже не глядя на себя в зеркало он мог бы с уверенностью сказать, что покраснел. Мать повернулась к Мартышке, на которую нельзя было смотреть без умиления – ее чистые глаза распахнулись и стали, как блюдца, а крохотная челюсть отвисла.

– Или вам не с кем играть в куклы. Совершенно случайно у нас остался последний антропоморф с универсальными навыками для всей семьи.

Миссис Бронсон подняла лицо и вздрогнула посмотрев мимо Дэвида. Отец стоял за спиной и слушал жену не проронив ни слова.

– Антропоморф восполнит все недостатки, принесет гармонию. Антропоморф – новый вид человека, недостающее звено семейного счастья.

Отец выступил в середину комнаты в красивом бежевом джемпере, цвета кофе с молоком. Он держал руку в кармане облегающих белых брюк. Чудесный аромат лосьона после бритья с нотками табака и бергамота наполнил пространство духом мрачного интеллектуального клуба.

– Недостающее звено семейного счастья. – задумчиво произнес он. – Новый друг заменит старых двух.

– Мужчина, помощник по дому. – сказала мать с той настороженностью и придыханием, будто сама не верила себе.

– Хм. – нахмурился отец, и лицо его озарила улыбка. – Почему ты думаешь, что он мужчина?

Миссис Бронсон захихикала, превратившись в одном мгновение в сидящую рядом трехлетку. Говоря по правде они и так были копией друг друга.

– Ты сам так думаешь, разве нет?

– Почему?

– Ты мог бы сказать ОНО мужчина. Или ЭТО… Или эта штука.

– Стоп. – отец поднял руку. – Антропоморф не штука. Он живой человек. Такой же как мы. И к тому же он…

– Может быть он мальчик… – сказал Дэвид.

– Ага. – мама улыбнулась, лицо ее заискрилось озорным электричеством, и тряхнула в сторону Дэвида копной тяжелых пышных волос. – Дэв тоже думает, что он мужчина… Мальчик, почему нет!

Рон Бронсон под напором трех пар глаз, словно в лучах софитов, важно прошелся по комнате и остановился у окна.

– Нет. Антропоморфы не могут быть детьми.

– Почему? – подала голос Мартышка и снова надула губки. У всех троих, Дэвида, матери и отца как по команде разгладились лица, губы тронула улыбка, одна на троих.

Миссис Бронсон притянула ее к себе и поцеловала в макушку.

Отец шумно втянул носом воздух, как делал всегда, если хотел подобрать правильные слова. Впрочем лучше было сказать, безобидные слова, безопасные для хрупкого сознания Мартышки.

Молчание напрягало. И Дэвид понял почему. На заре «Нейротэк», когда шумиха о торговле людьми только-только набирала обороты, он прочитал статью на двадцать страниц на сайте Министерства юстиции. Сейчас, когда стильный буклет «Нейротэка» словно древний газовый обогреватель накалял обстановку, Дэвид вспомнил подробности.