Николай Углов - Рассказы. Повести. Интим-миниатюры

На повороте тропинки он увидел девушку, которая снимала на телефон видео, а, может, фотографировала великолепнейшую панораму с высоты птичьего полёта. Ослепительные солнечные лучи прямо били в глаза девушки, и Фёдор не удержался:

– Девушка! Ничего у вас не получится! Сильное солнце! Кто же снимает против света?

Девушка обернулась, улыбнулась, и сказала:

– А у меня получится!

Камышов вздрогнул: до боли знакомое лицо! Или показалось? В голове лихорадочно роились мысли:

– «Как она похожа на мою Сашу! Ту Шуру – из моей молодости! То же красивое лицо, губы, нос, строгие глаза со знакомым прищуром, каштановые волосы. Только старше! А так….. что-то есть общее!»

Девушка отвернулась, и продолжила свою фотосессию. Камышов остановился передохнуть, чуть успокоился, и продолжал размышлять:

– «А вдруг это дочь Саши? Или, даже, внучка? Да нет! Скорее всего, просто похожа на Шуру. Тебе, дурень, уже в каждой женщине чудится твоя первая любовь. Пора успокоиться! Интересно всё-таки – откуда она? Надо спросить, хотя это неприлично. Ещё нагрубит! Скажет: «Что привязался, старый? Не стыдно?»

Камышов был обидчивым человеком, и больше всего боялся грубости в свой адрес.

Здесь надо пояснить читателю, что это за Саша, о которой по прошествии стольких десятилетий, всё вспоминал Фёдор.

Когда Фёдор служил в армии в г. Ейске, он познакомился с девушкой Сашей. Начали встречаться, когда он бывал в увольнении. Это продолжалось около двух лет. Всё шло к женитьбе после окончания службы, о которой мечтали молодые. Но Камышов был в то время нерешительным и скромным молодым человеком. Он никак не решался поцеловать свою первую в жизни девушку, и страдал от этого. У Саши была подруга Света и, наверное, узнала про всё это. Как-то, когда Фёдор был в гостях у Саши, её подруга попросила принести гитару из своей хаты (она жила напротив), чтобы Фёдор поиграл на ней (он немного умел «бренчать»). Как только Саша вышла, Света вскочила, обняла Фёдора, впилась губами в его губы, и начала страстно целовать. Камышову было очень приятно, он не в силах был отстранить Свету, и в эти минуты он всё позабыл. За этим-то занятием их и застала Саша! Она закричала, зарыдала, и выгнала их из своей хаты! Как оказалось, навсегда! Камышов не пошёл извиняться, о чём после этого долго жалел. Дело в том, что его самый близкий армейский друг Сашка Камынин, когда узнал о разрыве отношений его друга с Сашей, даже, как бы, обрадовался. Он начал убеждать Фёдора «не склонять головы» перед Сашей и не унижаться. Камышов впоследствии понял, что Камынин просто завидовал ему эти два года, т.к. у самого не было девушки.

Шли десятилетия, но он постоянно вспоминал Сашу. Через много лет поехал на своей машине в Ейск, пытаясь найти Сашу. Окна её маленького дома были заколочены – никто в нём не жил. Соседи не могли тоже помочь ничем – они все были новые люди, и не знали, где хозяева этого заброшенного домишки. От горести Камышов не сдержался и заплакал…

Когда ушёл на пенсию и занялся литературой, то первым делом написал пронзительный рассказ «Преданная любовь», над которым тоже всплакнул. Рассказ вошёл в две изданные книги.

Итак, продолжим сегодняшние события.

Камышов постоял, и решил всё-таки больше не беспокоить девушку. Двинулся вверх – за ним тоже зашагала незнакомка, закончившая съёмки. Она спросила его:

– На Туристскую тропу можно и напрямую попасть, как вы идёте, или по серпантину?

– Я иду напрямую, и тоже на Туртропу.

– Можно с вами?

– Конечно! Вдвоём веселее!

Разговорились. Фёдор украдкой поглядывал на молодую особу. Оказалось, это очень красивая молодая женщина и, действительно, похожа на ту – его Сашу!

Туристская тропа сейчас стала протяжённостью всего четыре километра. Вторая половина тропы заросла терновником, шиповником, прочими кустами, обвалилась во многих местах, став непроходимой для отдыхающих. Они шли, весело разговаривая. Камышову нравилось, как держалась женщина, свободно и без стеснения разговаривая на любую тему. Они как-то сразу нашли взаимопонимание. Звали её Олей. Она жила на Чукотке. По пути женщина ещё несколько раз останавливалась, фотографируя окрестности. В районе пещеры «Хозяина гор» она вдруг остановилась, и начала снимать впереди идущую навстречу женщину. Показала Камышову:

– Ну как?

Фёдор поразился:

– Прекрасный снимок! Хоть на конкурс выставляй!

И, действительно! В оранжевых лучах заката солнца красиво смотрелась тропа, тень от большого куста, и одинокая женская фигурка. Камышов сразу отметил, что у его спутницы прекрасный вкус, и знание фотографии. Он не удержался, и сказал проходящей мимо женщине:

– Вы попали в историю!

– Правда? Я видела – вы фотографировали. А ну, покажите!

Спутница Камышова показала ей фото. Та завизжала от восторга:

– Вот это да! Ну, пожалуйста – скиньте мне на Ватсап! Вот мой телефон! Это же чудо-снимок!

Женщины обменялись номерами Ватсапа, и Оля быстро перекинула снимок.

Незнакомка поблагодарила Олю, и пошла своим путём.

Когда тропа окончилась, к ним неожиданно пристал молодой мужчина, и попросил Камышова, как можно быстрее, провести его к Нарзанной Галерее – он куда-то опаздывал. Пошли напрямую, минуя серпантины. Парень оказался разговорчивым, из Казани, зовут Дмитрием, менеджер, любит политику и ЗОЖ, но занимается здоровым образом жизни всего полтора года. Узнав, что Фёдор писатель и заядлый спортсмен, начал его подробно расспрашивать о тренировках. Ещё больше он обрадовался, что Камышов, как и он, подписан на Алексея Навального. Сказал:

– Знаете, что нас подписано на Навального уже пять миллионов человек? Пусть попробуют убить его!

На прощание обменялись номерами телефона. Ольга тоже, прощаясь, попросила Фёдора:

– Пожалуйста, в следующий раз, когда пойдёте в парк, проведите меня на Большое Седло! Я так хочу побывать там!

Камышов согласился, и они тоже обменялись номерами телефона.

На Большое Седло, если идти из города, километров 15—17. Поэтому Фёдор решил проехать на машине до базы ЮГспорта на Малом Седле, и оттуда уже идти с Олей на Большое Седло. Погода была ветреная. К Олимпийской базе наконец-то начали строить дорогу. Пыль неимоверная от проходящих большегрузов и строительной техники. Дорога на всём протяжении (шесть км) вся в рытвинах, колдобинах, ямах. Но даже не это главное! По обеим сторонам дороги разрытия пластов грунта, горы чернозёма, всё исковеркано! Камышов ворчит:

– Вот, Оля – я строитель, но не понимаю, как можно так строить? Они же губят природу, травяной покров гор, бездумно всё разрыли, как свиньи! Приеду сюда как-нибудь: сделаю съёмку всего этого безобразия, размещу в соцсетях. Куда смотрят экологи и природоохранная прокуратура? Да и есть ли они у нас?