Евгений Келпш - Рожденный в ГСВГ

Смех-смехом, а эти люди угробили своё здоровье раз и навсегда, не думаю, что кто-нибудь их них ещё жив. Им много платили, они получили заветные квартиры и личные автомобили где-то на «Большой земле», но… Наверное, только советские люди умели вот так медленно и неизбежно погибать ради достатка своих детей.

Самое трагикомичное заключалось в том, что раз КЭЧ практически прекратила своё существование, то и снабжение продовольствием и ГСМ тоже практически прекратилось. Деньги служащим КЭЧ шли на книжки, обналичить их там, в Ораное, было непросто, потому что и в само село Ораное наличности на почту завозили немного. Вот и жили сотрудники данной воинской части за счёт простого товарного обмена более или менее «чистого» имущества на продукты и предметы личного обихода.

Местным жителям, по-моему, вообще сам господин чёрт был ни разу не брат, и наличие в доме импортного гарнитура или унитаза значило для них гораздо больше, чем какие-то неведомые миллирентгены и Кюри. И это в Ораное, в 30-ти примерно километрах от Чернобыльской зоны отчуждения. На следующий день, на границе самой зоны, где мы ликвидировали брошенный лагерь «химиков», нас бабулечки из «полностью эвакуированных деревень» норовили попотчевать молочком и самогоном по очень низким ценам.

Загрузив «КАМАЗ» сомнительным добром, мы дружно отправились в душ. О качестве воды в те годы не думалось, просто было холодно, грязно, гадко и хотелось горячего душа, кружки крепкого чая и вытянуться на койке, подложив под голову свернутый бушлат. Воины, замученные за день дорогой, холодом и явно не радостными впечатлениями, после водных процедур и легкого ужина из консервов суточного рациона питания, сала и выданного нам щедрой рукой начпрода нормального хлебушка, спали тревожным сном напуганных детей.

Я сначала тоже провалился в бездну, но потом вдруг как-то вынырнул и понял, что мне не спится. Для молодого организма 23-х лет это нонсенс. Скрипнула металлическая дверца нашего ларца, в проходе зашлепал тапочками мудрый старший прапорщик, подойдя к моей койке, близоруко пощурился в темноте. «Я не сплю, чего?» – «Валентиныч, пойдём, командир приглашает». Ну, раз приглашает, значит пойдём.

Апартаменты командира располагались в противоположном краю этого бескрайнего ангара, рядом с ним была и комната персонала. В горнице у подполковника стоял инкрустированный здоровенный стол, накрытый газетами и оберточной бумагой, вкруг стола сидел в исподнем весь личный состав «Летучего голландца».

На столе в живописном беспорядке присутствовало всё, чем богата Маты-Украина: кровяная колбаса, купаты, солёное и копчёное сало, разломанные на неравные куски жареные куры, вареные яйца, домашняя тушенка на фарфоровых тарелках, тушеный картофель, лук, чеснок, солёные помидоры с огурцами, капуста квашеная и запотевший чайник с самогоном. На десерт трехлитровые банки с домашними компотами. И домашней выпечки хлеб. «На завтрак и на ужин и бойцов нормально покормим» – пообещал гостеприимный командор: «да сейчас поздно уже, чего их будить, завтра упашетесь там, на свежем воздухе».

Резонно, решил я про себя и присоединился к вечерявшим. Ледяная 60-ти градусная самогонка под компотик и цибулю взбодрили, пришла вторая волна волчьего аппетита. Всё, о чём я выше повествовал, и поведал нам подполковник за этой поздней трапезой. Ещё он поделился тем, что две дочери у него на выданье, так вот он на приданое им и трудится. Вольнонаёмных товарищей тоже на откровенности потянуло, понятно, скучно им там жилось, хотя рекультивационные команды из нашей бригады приезжали достаточно регулярно.

Истории были у всех похожие: работали где-то мужики, крутились, как могли, у кого двое, у кого трое деток, кто сельский, кто из городка маленького, жили вроде, неплохо, как все вокруг, а тут на тебе, такая вот дискотека в клубе энергетиков «Сталкер» … Призвали их из запаса и отправили на эту самую «дискотеку». Потом предложили остаться на вольном найме в КЭЧ, а что, неплохо, зарплаты большие, кому новый дом в селе, кому квартиру в райцентре дали, на льготную очередь на автомобили поставили.

И пахали мужики, как обычно, разворачивали и сворачивали КП и места временной дислокации начальства, как могли, поддерживали жизнь на своей «очень атомной подводной лодке», радостно прикидывали, кому и сколько «накапало», планы строили, как в отпуска в Гагры отдыхать поедут, как женам и деткам обновки и гостинцы купят. Тогда ведь ещё не было этих огромных некрополей, и слово «Чернобылец» ещё не имело значения диагноза или уже приговора. Моего Отца эта «дискотека» догнала в 1999-м и окончательно «убрала» в 2000-м.

Сидели недолго, выпили по четыре положенные, закусили и закруглились. Собрали провизию в громадный холодильник, да и отправились «на боковую». В 6:00 мск мне казалось, что я только что лёг. Командор своё обещание сдержал, на завтрак у солдат была и колбаска, и куры, и яйца вареные, и компот. Кружка хорошего кофе (гуманитарная помощь Мамы из далёкой Москвы), вернули мне силы и уверенность во всём хорошем. Позавтракали, укутались, потянулись на выход. Герман Справедливый рачительно снарядил два вещмешка консервами и хлебом, заварили с собой 50-ти литровый термос сладкого чая.

Нас предупредили, что там, где мы будем работать, категорически нельзя разводить никакой огонь, я не вдавался в подробности, но это мотивировалось тем, что в условиях вторичного радиоактивного заражения любой костёр превращается в маленький реактор. Знали бы мы, какую объёмную радиоактивную свинку подложили нам наши предшественники, но неведение иногда способствует успеху в выполнении поставленной задачи. Построились возле машин, я объявил задачу на день, проинструктировал о мерах безопасности на марше и при выполнении работ, «по машинам!», поехали.

Погодка была на славу, выезжали затемно, валил крупными хлопьями липкий и мокрый снег. Ехали медленно и осторожно, впереди шёл «КАМАЗ» – самосвал, за ним «КрАЗы» с трейлерами, замыкали колонну мы на «Урале». Старший прапорщик знал место назначения и ехал старшим в головной машине. Проехали перекресток с дорогой на село Дитятки, въехали в зону Чернобыльского заказника, ещё примерно километров через 10 свернули налево, на просёлок, и дальше двигались вдоль поля, засаженного озимыми.

Да, да, до Чорнобиля уже было рукой подать, а поля возделывались. Ещё через 5 км приехали. Наша задача заключалась в том, чтобы свернуть брошенный лагерь полка войск химической защиты, вывезти весь мусор: палатки, ОЗК, форму, сапоги, прочий инвентарь, на пункт утилизации, и снять 300 мм грунта со всей площади, где стояли «химики», и тоже вывезти на пункт утилизации. Планировали управится за пять дней. Выгрузились из машины, бульдозер согнали с трейлера, развернул бойцов в цепь и начали, благословясь.