Ю. Сокольская - По Вере увидишь… Роман

Дневник Веры.«Запись 1 ноября 2018г.

Ради справедливости стоит отметить, что кредиторами, оставленными не у дел, были банки, лишенные лицензии, интенсивно множившиеся в то время из-за своего паразитического стиля ведения дел. Я не склонна жалеть их проворовавшихся владельцев, загорающих на курортах, и буржуев-акционеров. Смущали меня лишь вкладчики. Но и тут микстура для совести быстро была найдена. О добросовестных вкладчиках заботилось государство, то самое государство, которое не оставило шансов для выживания честного бизнеса, не обеспечило своим гражданам доход хотя бы на уровне выживания, только лишь унижало и эксплуатировало. Чтобы жалеть такое государство надо быть полным идиотом! Остальные пострадавшие от нашего банкротства были заодно причислены мною к прочим народным душегубцам и кровопийцам.

А что поделать? Не следует человека испытывать на прочность, ставить раком и лишать последнего! Защитные механизмы психики матери, сражающейся за кров для единственного ребенка, не склонны к сантиментам. Они легализуют и подлость, и ложь, и многое другое. Человек, очутившийся на грани выживания, так же, как и человек военного времени, живет и действует по иным законам, нежели человек сытый и довольный.

Но вернемся к разводу.

Я была рада развязке. Пусть для начала формальной, отчасти трагичной, по сути ничего не меняющей в моем жизненном укладе, но хотя бы логичной. Теперь, в случае внезапного появления принца, мне не пришлось бы тратить время на формальности. Собраться – только подпоясаться.

Я столько выстрадала в эти годы! Большую часть от стыда в одиночку. Чего стоит только жизнь в долговой яме, в розыске судебными приставами, в постоянных обысках, под следствием. Допросы, звонки, угрозы, суды, безденежье, задержание и домашний арест Петра. Я ощущала себя испуганным зайцем в норе, окруженной гончими псами. Все остатки моей свободы, достоинства и жизнелюбия были похоронены под треснувшей бетонной плитой этого ставшего обременительным брака!

Теперь я знаю на собственном опыте – «ко всему-то подлец-человек привыкает» 4 4 Роман «Преступление и наказание» Ф. Достоевский ! Когда-то скромная девочка-отличница из глубинки, я не могла и представить, что однажды создам себе такой ад, и, даже аппетита не потеряв, буду жить в нем годами. Кому угодно может показаться, что я была заложницей обстоятельств. В то время я тоже еще не знала, что сама являюсь причиной всего, с чем сталкиваюсь в своей жизни. И потому ненавидела и винила всех вокруг».

И вот уже год почти прошел с момента развода, а Пётр продолжал делать вид, что не замечает ни страданий Веры, ни ее готовности к побегу, ни утраты их близости. Изо дня в день он уходил на работу, вечером возвращался и сразу снова уходил в виртуальный мир и алкогольную нирвану.

Вера была полностью предоставлена самой себе. Лев тоже. Душевных сил родителей на него не хватало, они слишком были поглощены своей неустроенностью, неопределенностью, нелюбовью.

Поначалу мальчик отчаянно пытался пробить эту стену, привлечь к себе внимание по-хорошему или по-плохому. Иногда получалось. Но со временем он устал бороться и принял условия игры, хоть она ему и не нравилась.

Глаза его отказывались смотреть на такую реальность и зрение начало портиться. Врач прописал очки. А Лев как отец увлекся компьютерными играми, тоже предпочитая виртуальные миры реальному. А также потому, что таким был образ мужчины. На что еще ориентироваться восьмилетнему мальчику?

Конечно, это не прибавляло Вере спокойствия. Ее материнское сердце наполнялось отчаянием. Тревога росла как опара на теплой печке.

Вера была бессильна дать ребенку то, чего не имела сама: стабильность, любовь, радость, защиту, принятие. Если человек не любит и не принимает себя, если он несчастлив, он не способен помочь никому, даже собственному ребенку.

Лев обозлился, стал агрессивным, и что самое печальное, грустным и уставшим от жизни как маленький старичок. Иногда на вопрос, что с ним, он отвечал, что не хочет жить и мечтает скорее умереть. Если жизнь такая безрадостная как у родителей, то она ему не нужна.

Ему было скучно всегда и везде. Взрослые то отмахивались от него и срывались, то баловали из чувства вины. И эта непоследовательность рождала замкнутость, страхи и недоверие.

Какое-то время Вера по привычке старалась «решать проблемы»: скучающего и отбивающегося от рук ребенка нужно развлечь и сводить к психологу; зависимого мужа – оторвать от компьютера и закодировать; раздражающих соседей – проучить и поставить на место.

Эта жизнь-борьба, казалось, бесконечно обновлялась и, как уровни игры, постоянно усложнялась.

На смену одним проблемам приходили еще большие, отношения только портились, усталость и разочарование накапливались. С этим миром явно что-то было не так, и он был сильнее. Он отражал напор и не желал меняться. Он как будто издевался, подбрасывая одни и те же какашки на пути.

Однажды силы кончились, просто в ноль. Вера лежала в постели и не видела смысла вставать. Пока лежишь, деньги не нужны. Пока не встал, дров не наломал. Что толку действовать, если от любых действий становится только хуже?

Лежала Вера несколько дней, и мир не замечал ее отсутствия. Телефон звонить со временем перестал, семья справлялась, птички пели, и солнышко светило.

«Что же делать? Уйти или остаться? – размышляла Вера примерно через месяц после своего тридцать третьего дня рождения. – Говорят, новые отношения не придут, пока не освободишь для них место в душе от старых. Значит, пока я с мужем, встречи с принцем можно не ждать. А если уйти… Тогда как же быть с той глубокой убежденностью, что это единственный подходящий мне мужчина? Куда деть эти годы, доказавшие, что мы подходим друг другу как две половинки? Ни один другой мужчина не был мне интересен долго, если имел неосторожность влюбиться в меня, и ни один другой мужчина не выдерживал долго со мной, если неосторожность влюбиться имела я. И только с Петром мы всегда умели балансировать, удивлять и радовать друг друга. И каждый раз, когда уже казалось, что все, больше нечего ждать от этих отношений, кто-то из нас делал что-то, что будило былую страсть, вселяло нежность и уважение в сердце другого. Он всегда давал мне полную свободу. Это самый эффективный прием, когда хочешь кого-то удержать. Свободу во всем. Я путешествую в одиночестве. При этом он не звонит по несколько дней, не проверяет и не спрашивает, где я и с кем. Это работает потрясающе! Сколько раз я уже была морально готова изменить ему, но это ощущение тотального доверия с его стороны, неизменно останавливало. После каждого своего отсутствия я мчусь домой, желая поскорее обнять своих мальчишек. Туда, где не привязывают, верят и ждут, тянет вернуться. Всегда. И это самая мощная связь, которую Пётр или кто-то еще мог придумать. Он всегда радостно встречает меня без расспросов и подозрений. Он уверен в себе, во мне и не ищет подвоха ни в чем. Он живет и дает жить тем, кто рядом. Он знает, каково это, когда близкие перекрывают кислород, изводят ревностью, упреками, и никогда не поступает так сам. Это чертовски подкупает и еще больше запутывает».