Александр Быков - Вологодское разорение

© Быков А. В., 2019

© Оформление. ООО ЦКИ «ПАВА», 2019

Августовский день близился к исходу. Гудели колокола, зазывая народ к вечерней службе. Торговые люди закрывали лавки и амбары. Народишко всех возрастов и сословий, закончив дела, спешил кто куда по своим надобностям. Горячая пора, конец года – надо подводить итоги.

Новый 7121 год от сотворения мира [1] 1612 год от Рождества Христова. начнется через несколько дней, 1 сентября. Новолетие, как и положено, встретят с чистого листа. Заведут новые хозяйственные книги, подведут итог прибылям и убыткам ушедшего года и, конечно, загадают заветные желания, ведь в новом году сбывается все, что не случилось годом ранее.

Город Вологда за последние полвека, с тех пор как открылась торговля с заморскими странами через Белое море, изрядно увеличился в размерах. Прежде, до царя Ивана Васильевича, он был невелик. От Кайсарова ручья две-три сотни саженей [2] Мера длины в средневековой Руси; равнялась, по разным данным, 216–284 см. вниз по реке да сотню-другую в сторону от берега – вот и вся Вологда.

Теперь другое дело. При царе Иване Васильевиче [3] Иване Грозном. трудами великими возвели жители собор и вдоль по речке Золотице [4] Современное название – Золотуха. городовую каменную стену с башнями. По другим сторонам города – тоже крепостная стена из вековых стволов с островерхим тыном.

Внутри городской стены на берегу реки, по велению государеву, был построен дворец царский; рядом с новым собором возвели подворье архиерейское, дворы осадные на случай войны и амбары для всяких припасов.

Новое городовое строение полюбилось русским и иноземным купцам. Все лето на судах от Архангельского города по воде до Вологды доставляют товары. Отсюда уже зимней порой повезут их в Москву и другие города, а пока санного пути нет, товар хранится в Вологде. За стенами да под замками коваными ему куда как сохраннее.

Народишко вологодский, привыкший к простору, за стенами жить не стал, ну разве что те, кому по службе положено или по торговой части. Остальные наставили домов по-за городской оградой. Одни ремесленные люди слободку учинили, Ехаловы – кузнецы по прозванию, в самой дальней от реки части. Другие изначально расположились с жильем и промыслами на Нижнем посаде вдоль Московской дороги, а потом, кто по родству, кто по соседству, расселились кустами по обе стороны проезжего тракта. Каждый такой куст дворов назывался «сорочок», по размеру тягла [5] Налогов. , которое надлежало платить в казну государеву.

Привольно жить на посаде, не то что за городской стеной! Землицы вдоволь. Около домов людишки огороды себе завели, живут кто как может. Жаловаться на тесноту и докуку – грех!

Иноземцам в городской ограде жить не дозволялось. Испокон веку, еще до царя Ивана Васильевича, отрядили им, иноверцам, место для постоя на левом берегу реки Вологды, во Фрязиновой слободке. Теперь, когда иноземцев в городе умножилось, перебрались они и на правый берег в новую слободку, которую так и назвали – Новинки.

А еще в Вологде на Нижнем посаде есть Козленская слобода и Рощенье, а в Верхнем – Каменье и Ленивая площадка. Откуда эти имена взялись, никто не знает. Видимо, в старину как повелось, так век от века и называют.

В каждом древнем урочище ныне церковь поставлена с колокольней. Иначе нельзя. Сказывали, что в прежние времена в Каменье было капище язычников окаянных. Теперь в городе их давно нет, а на месте, где стояли идолы, возведен православный храм.

Благолепно бывает на Вологде, когда колокола меж собой перекликаются. Бывало, начнут на Ленивой площадке звонить – глядишь, подхватили в Каменье, оттуда уже до Соборной колоколенки недалече. Как начнется звон в церкви, что у государя на сенях, близ дворца, поддержат его и другие городские храмы. Оттуда звон уходит на Нижний посад и замирает где-то за Козленой на окраине города. Благодать эти колокольные перезвоны!

За рекой Вологдой городских жителей совсем немного: по берегу дворы в один порядок да архиерейское село Владычная слобода. Далее – деревни-окологородье, а вверх по реке в трех верстах от городской стены – монастырь Святого Спаса на Прилуке. Вот и вся городская окраина.

В тот вечер внимание горожан привлек обоз, прибывший в город со стороны Ярославля. Дорога, судя по всему, была долгой, мужики – обозники выглядели устало.

Вереницу возов сопровождали служилые люди, стрельцы.

– Государева рухлядная [6] Рухлядь – изначально меха пушных зверей. казна из Сибири прибыла, – шептались вологжане, – соболя, куньи меха, горностаи и прочее. На Москву нынче доставлять нельзя, неспокойно на Москве, так привезли на Вологду.

– Вся правда, город большой, крепость надежная, места дальние, тихие – воровские люди если и озоруют, то далече, самое то место для сохранения казны государевой.

– Здесь и так припасов всяких немерено, из Архангельского города иноземцы привезли добра какого хочешь. Все амбары забиты.

– Найдут место для государевой казны.

– Проваливай! – прикрикнул на ротозеев стрелец. – Не вашего ума дело, что везем и куда.

Зеваки неохотно разошлись. К обозу прибыл дьяк, Истома Карташов, средних лет дородный муж. Приказав запереть подводы на дворе, окруженном частоколом, он лениво сказал:

– Завтра поутру начнем считать, что к чему, а пока добро караулить с радением великим.

Некоторым стрельцам, что уже мечтали об отдыхе, пришлось заступать в караул. Ничего не поделать, служба государева.

Как надо править теперь эту самую службу, мало кто из стрельцов понимал. Времена в Московском государстве стояли тревожные.

Много лет уже не было на русской земле порядка. Как почил в бозе царь Федор Иванович, так и началась Смута. Исконный порядок оказался нарушен. Не стало природных государей колена Рюрикова. Пресекся славный род.

Без государя на Руси нельзя, и на престол избрали царского шурина, боярина Бориса Годунова. Борис не был роду царского, только по сестре родней государю считался. Многие бояре куда как ближе к прежним царям стояли. Взять хоть бы князей Шуйских, да и не только их. Но у Годунова сила, ум и коварство. После смерти царя Федора так дело повернул, что еще упрашивать себя заставил царство принять. Плевались, но куда же деваться: просили и на коленях крест целовали.

Не успел царь Борис на троне утвердиться, как вдруг, словно по велению свыше, посыпались на русские земли беды и несчастья. Сначала раз за разом случились неурожайные годы и голод. Многие людишки, чтобы прокормиться, вышли на большую дорогу отнимать хлеб у торговых людей да из монастырских запасов. Сколько их было, атаманов, никто не упомнит, на слуху осталось только имя казненного царем бунтовщика Хлопка.