Магдлена Тихомирова - Звёздный путь. Сборник произведений участников III Большого международного литературного онлайн-проекта

Смотрит в небо взглядом нежным —
Рук полёт как крыльев взмах —
На перине белоснежной
Ангел в тонущих снегах.

И смеётся ангел с неба,
В облаках танцуя так,
Волю крыльям давши смело
Сыпать пухом белым в такт.

Что в жизни с любовью сравниться может?
В жестоком сраженье пусть бог нам поможет.
Сердца разорвутся пусть в огненной пасти
Так дико бушующей злобою страсти.
Пусть пепел развеется в поле безлюдном,
Воскреснет цветами в сиянии чудном;
И их не опишешь земными словами,
В пустых разговорах избитыми нами.
До них не дотянутся жадные руки
Сердец ледяных, что вянут от скуки.
Лишь тот растворится в пучине блаженства,
В безумстве любви кто найдёт совершенство.

Благослови меня, о Боже,
В моих исканиях земных
И в счастии, и в горе тоже
Под песни ангелов немых;

Благослови меня на веру,
Надежду и любовь людей,
Не преступив прощенья меру
Моих безжалостных судей;

Наполни сердце добрым светом,
Чтоб не жалеть его другим,
Чтоб людям мне помочь советом
В согласье с ангелом моим.

Плечи, пальто, что я ищу под ним?
Это всё то, что когда-то было твоим.
Нос в воротник, снова пахнет зимой,

Той – одной на двоих, пережитой с тобой.

Мне с этим жить, похоже, как и тебе.
Ночь нацарапает линии на хребте.
Спи. Только крепко, чтоб не услышать звон,
Я, никотин, виски сменяет ром.
Перечеркну март, а за ним апрель,
В мае буду ждать лета, станет теплей.
Там поезда ходят часто и корабли,
Волны гладят причалы лишь по любви.
Знаешь, это вообще не как у людей,
Нам бы сделать друг другу что побольней,
Чтобы до мяса, в клочья и на разрыв,
Если чувствуешь боль, значит, ты жив.
Что же тебе до меня – знает Господь,
Я к нему в гости: чаша, и кровь, и плоть.
Пересеку города, небеса, миры.
Шишки и лбы, коленки, стёрты ковры.
Не помогает ни Библия, ни Коран.
Рай для невинных, я попадаю в бан.
Буду скучать. По нам. Не по тебе.
Да, это ложь. Мне за неё терпеть.
Я без оглядки или с разбегу в ноль,
Ты так развозишь, хлеще, чем алкоголь.
Виски сменяет что-то с глубоким дном,
Переложу трезвые дни на потом,
Просто от них пахнет сильнее зимой.

Той – одной на двоих, пережитой с тобой.

Чёрт, кончился март. Здравствуй, апрель.
Я никому, и ты мне тоже не верь,
Не просыпайся, если услышишь звон.
То пережили и это переживём.

У меня арбузные косточки и луна,
Ломтик летней свободы в бутылке на самом дне.
Я хотела совсем немного побыть одна,
Но ты так привыкаешь сдаваться по осени мне.

Я просила тебя уходить, как уходят вон,
То есть наверняка, это то же, что насовсем.
Я просила тебя не высматривать мой балкон
На восьмом, это к первому прибавляя семь.

У меня под окном пахнет свежестью и водой,
Так дождливый сентябрь расстилает себе постель.
Я вообще никогда не легла бы в одну с тобой,
Чтобы возле твоих берегов не осесть на мель.

И с чего ты решил, что, снимая с меня бельё,
Признавая прекрасное зрелище в худобе,
Я поверю в бредовое «ты для меня всерьёз»,
Если я до сих пор еду зайцем в твоей судьбе?!

Лучше брошусь под лёд под кнутом молодого мерло,
Если так протяну ещё месяца три до зимы.
Это из-за тебя где-то там, в глубине, заскребло
И голодные звери во мне поджимают хвосты.

Или гонят с порога, чтоб сделать больнее назло,
Пока снова не сдохли от горя немые цветы.
Пусть я буду гореть вместо тысячи наших мостов,
Ты меня, уходя, обязательно подожги.

Уедем? Туда, где мы сольёмся с толпой
Таких же малоизвестных, сбежавших зачем-то.
Я стану твоею вечно цветущей весной,
А ты – вызывающим жажду пламенным летом.

Нам будет так хорошо валяться в траве,
Прокладывать путь заблудившимся божьим коровкам,
Кормить беспризорную стаю седых голубей,
Порой разрешая шугать их нашим кроссовкам.

Уедем? Потратим всё до последних монет.
Не хватит – придётся удрать от тела таксиста.
«Простите, мы просто хотели успеть на рассвет.
Вы нас не ищите. Мы дети, бродяги, туристы».

Я кольца пущу между губ со вкусом халвы,
А ты так залипнешь на мне, словно я приложение.
Прошепчешь тихонько: «Я рад, что уехали мы,
За несколько лет это стало лучшим решением».

И в локоны сунешь сорванный с клумбы бутон,
Красивей придумать нельзя на Земле украшения.
А я смастерю из крышки пивной медальон,
В знак вечной любви заставив повесить на шею.

Нам будет так хорошо смеяться, чудить.
Уедем? И, может, обратно билет брать не будем.
Наш дом в любом месте, где будешь ждать меня ты,
И нам не нужны ещё какие-то люди.

Наступит лето на грабли. Мы точно наступим.
Хочу похвастать рассвету, тебя показав.
Нас вместе видела ночь, но не видело утро,
И сон почти что сошёл за туманную явь.

Я буду там, где врезаются палубы в море,
Верхом на гребне смертельно опасной волны.
Найди меня среди бурь, пребывая в дозоре
На маяке у обрыва бездонной любви.

Сойду на берег босыми, как летнее утро
Ступает солнца лучами по мёрзлой земле.
На нашей улице тихо, почти что безлюдно
И только грабли надеются на дефиле.

Я разбегусь и навстречу кинусь в объятия,
Лбом расшибая один за одним черенки,
Пока на нём не застынет приличная вмятина,
Пока не станем, как прежде, предельно близки.

На мне затянутся швы, как на драной собаке,
И я опять ускоряюсь по взмаху кости.
Будь так любезен, поддайся своей жадной тяге ・
На наши грабли вместе со мной наступи.

Лагает ритм неопытной души,
В тревожной молодости не найти покоя.
Продам её на чёрном рынке за гроши,
Да кому нýжно столько геморроя?!
Поддамся дьяволу, проспорю свои дни,
Как будто бы они чего-то стоят!
Возьму чужие, выдам за свои,
Притворство ・ дело возрастное.