Михаил Дорошенко - Чародеи

– Налей, налей бокалы полней… – поет клиент, направляясь к машине. – От бутылки вина не болит голова…

– А болит у того, кто не пьет ничего, – подхватывает Мюнхгаузен, распивая с Пентиумом коньяк.

– Пьянствуете, да? – возмущается хозяйка. – Ты же сам говорил: этот коньяк пить нельзя. Может быть, его кто-то заговорил.

– Заговоренное зелье и… – заплетающимся языком говорит Мюнхгаузен, – и… и проглоченное. Проглоченное или промоченное… не важно… Тому, кто пил вермут по рупь двадцать семь даже водка Змей Горыныч не страшна.

– Э-эх, пьяницы! Лучше бы что-нибудь придумали новое. Какое-нибудь магическое приспособление… как вы там его называете?

– Симулякр, – подсказывает Калиостро.

– Как-как? Что это такое, еще раз объясните.

– Симулякр это нежный объект, нет, неживой, который притворяется живым.

– А разве такое бывает?

Раздается звонок.

– Минуточку – хозяйка берет трубку. – Агентство Хоттабыч. Так… нет… нет, я вам говорю, ведьмы нам не требуются, стервы – тоже. Вообще мы предпочитаем иметь дело с мужчинами. Будет нам мужчина? Когда будет, тогда и звоните. Ишь ты: плюется она, стерва! Алена, – поднимает она другую трубку, – перевожу все разговоры на тебя. Меня в ближайшие полчаса нет… Честно говоря, – вздыхает хозяйка, – я во всю вашу магию не верю. Как там не говори, а все это обман. Но… люди хотят обманываться, и мы делаем то, что они хотят. Да, мы обманываем, но честным образом.

– Вот резиновый шарик, к примеру, – Калиостро берет сморщившийся шарик, – с глюком господина Дубравского. Делай с ним все, что хочешь. Надуваем его.

Шарик приобретает очертания куклы. Неожиданно она открывает глаза и начинает выделывать танцевальные па.

– Ой, – всплескивает руками Алена, – какая прелесть!

– Я с вами, девками, что хочу, то и сделаю. Хочешь, сделаю из тебя Мерилин Монро?

– Конечно, хочу.

Калиостро пристально смотрит на нее: снизу начинает дуть ветер и подол ее платья поднимается вверх, но она даже не пытается его опустить.

– Платье задирать я и сама умею.

– В этом мы не сомневаемся.

– А скажите, – говорит Пентиум, который все время сидел за со скрещенными на груди руками, хмурый с презрением во взгляде, – для чего нам Алена нужна? Она же дура.

– А кто об этом знает. Пока рта не раскроет, никто и не знает. Побудет тут с нами годик-другой, пооботрется, научится вашим фокусам…

– У нас не фокусы – магия! – становится в позу Калиостро.

– Знаю я вашу магию: обман, да и все, – машет рукой хозяйка. – Я предлагаю эти деньги, которые барон заработал, истратить на оформление помещения. Надоели эти ваши черные обои. Что вы можете предложить?

– Я против деньги тратить на всякую ерунду, но… – начинает Мюнхгаузен.

– А тебя никто и не спрашивает, – прерывает его Калиостро. – Знай свое место, козел!

– Нельзя так… нельзя так, господа, – наставительно заявляет хозяйка, – во-первых, он добровольно деньги отдал… да, в грубой форме, но отдал… во-вторых, он талантливее всех вас здесь вместе взятых.

– Что? – вскакивают все со своих мест, а Калиостро даже бросает свой ноутбук на пол.

– За порчу имущества будем вычитать из премии, – заявляет хозяйка.

– Да-а! Один любимчик уже есть – этот недоумок, – указывает Калиостро на Сталкера, – теперь другой нашелся.

– Да, я талантливый! – орет Мюнхгаузен. – А вы – ничтожества!

– Все по местам! – стучит по столу хозяйка. – Немедленно прекратите! Ваше предложение, – обращается она к Мюнхгаузену.

– Нужно в первую очередь сделать треугольную комнату. Входит клиент, а тут – три стены. Он за эти только стены выложит вдвое. Теперь…

– Череп нужно на стол положить, – объявляет Пентиум.

– Из хрусталя, – уточняет Мюнхгаузен. – Поддельного, разумеется.

– Вот такого размера, – разводит руками Сталкер.

– Во, идиот, – отмечает Калиостро.

– Ну, почему же, череп… свят, свят, свят… – крестится хозяйка, – это неплохо. Размером, конечно, поменьше, но обязательно установим. Череп – это хорошо, хотя неприятно. Да уберите вы эту девку вашу надувную! Что она дергается, как заводная? Тьфу на неё, чтобы ей пусто было. Уберите ее в шкаф с глаз долой. Да не Алену, – орет хозяйка, – куклу вашу дурацкую! Тоже мне, шутники. Красивая девушка…

– Общипанная вся с ног до головы!

– Вы же все ее и тискаете! – возмущается хозяйка.

– Как же ее не щипать, если она…

Раздается звонок, хозяйка берет трубку, и ее лицо расплывается в улыбке:

– Владимир Вольфович, дорогой… как же, как же – мы о вас помним. Лучший клиент… разве не наш сотрудник предложил вам поменяться часами с Брынцаловым… а плеснуть в лицо конкурента водой для поднятия рейтинга… Сегодня его нет, он очень капризный… телефона его у нас нет, позвоните попозже…

– Предложите ему, – шепчет Мюнхгаузен, приставив ладонь ко рту, – чтобы он Хакамаду за попку укусил.

– С него станется! – усмехается с экрана телевизора Хакамада.

– Сколько раз вам говорить, – возмущается хозяйка, – когда звонят клиенты, чтобы можно было муху только услышать! Выключите телевизор! Что вы можете предложить для привлечения клиентов? И прекратите играть на компьютере!

Неожиданно с бутылки боржоми срывается пробка, колеблющийся шар шипящей воды поднимается в воздух и взрывается, обрызгивая хозяйку.

– Кто… кто… это сделал? Кто это сделал?

Мюнгхаузен указывает на телевизор.

– Кто убил Бернажю? – наставительно вопрошает король с экрана. – Кто убил Бернажю?

– Ну, прямо как дети, – отряхивает воду с себя хозяйка. – Так… кто это сделал?

Все показывают друг на друга.

– Ну ладно, замнем… пока! Чего тебе надо? – спрашивает она Алену.

– Звонят, – указывает она на телефон.

– Слушаю… да, я хозяйка агентства Хоттабыч. Что вы умеете делать? … Проклинать?.. Простите, нам такое не требуется… нет… нет… людей с преступными наклонностями мы не берем на работу. Мужчины… да, требуются. Так это ваша протеже звонила полчаса назад? Проклянете, говорите? Уже прокляли… Еще хуже будет? Куда уж хуже! Быстро определи, кто звонил, – обращается она к компьютерщику.

На дисплее ночь, сильный ветер, красная телефонная будка, спина человека, который открывает дверцу черной машины.

– Номера… номера какие?

– Номера заляпаны грязью.

– Эх!

– Вот, Зинаида Федоровна, вы не верите в то, что мы делаем, а пользуетесь.

– Кто же это был?

– Ничего больше не могу выжать из этой коробки.

– Жаль, а говоришь: ма-гия! Шарлатанство все это!

– Виртуальная магия.

– Надоели мне ваши виртуальные штучки. Тоже мне, Пентиум! Пентюх ты, а не Пентиум!

– За такие слова я буду требовать повышения заработной платы.