Анатолий Салтыков-Карпов - В мирах коммуны и капитала

Он поднял карандаш весь взмокший.

Он стал думать о своих школьных товарищах. Но на ум шли девчонки, которых он на переменах любил непременно хватал за разные места. В результате такого поведения к нему прикрепили для повышения дисциплины и качества учебы двух отличниц. Они были хороши собой, примерного поведения и отличницы. Он должен был к ним приходить домой после учебы и заниматься. Эти две скромницы после школы проявляли свою освобожденную прыть, которая была скрыта суровой школьной и родительской дисциплиной. Они его так тискали и мяли, что у него от этих игр всегда болел низ живота. Надо отдать должное, что к этому времени груди у них уже существенно выделялись и были довольно плотными.

А тот внизу не унимался. Ни страх перед пионерскими разборками, ни совесть пионера не могли совладать.

По громкоговорящей связи объявили, что поезд идет до Ленинграда без остановок. Вася немного облегченно вздохнул. Но радоваться было рано. В результате ускорения поезд стало качать из стороны в сторону. Пассажиры стали в вагоне совершать сложные колебательные и возвратно – поступательные движения в зависимости от качества и линейности рельс и скорости.

Этот опять пошел на подъем.

Вася усилием воли перешел на математику. Он стал перемножать и делить различные числа, представлять, как будет проектироваться в аксонометрической плоскости та или иная фигура. Но вскоре он устал, и в ослабленное мозговое пространство опять вошло нечто.

При этом независимо от его фантазий он все крепчал и уже поднимался между ног девушки, сдерживаемый ее платьем.

– Боже ты мой, – с ужасом подумал Вася – Что ты делаешь?

Девушка слегка вздрогнула и замерла. Его, свободный в трико без плавок и трусов, дал сам себе свободу, обретя полную независимость.

– Каков подлец – подумал пионер Вася.

Иногда в памяти всплывают воспомнания, которые вообще трудно отгонять. Они встают перед глазами, как картина. Они будоражат сознание. Их невозможно стереть из памяти на долгие годы.

Как назло за день до этого путешествия парни уговорили его пойти подсмотреть в окна женской бани. Соболь – красивый парень нашел в задних дворах около кочегарки окна, с разбитыми по краям стеклами.

Поэтому можно было подсмотреть, как там моются женщины и самое главное увидеть, чем они отличаются от них.

Вася пошел с ними. Но внутренне, он чувствовал, что, конечно же, это для него как советского пионера нехороший поступок. Но он проявил малодушие, так как боялся, что его обвинят в трусости.

Они зашли за кочегарку и увидели мало освещенный закуток. Прямо перед их взором встали давно немытые окна бани.

– Вот оно – мечтательно сказал Базан – смотрите только осторожно, а то если кочегары увидят, то погонят или в милицию сдадут.

Парни прильнули к окнам.

Вася увидел огромное пространство общественной бани, заполненное паром и голыми людьми.

Примерно в пяти метрах от окна на каменном столике для мытья сидела молодая девушка с большой длинной косой. Она сидела в пол оборота к окну, и Вася видел ее груди, тонкую талию. Она распустила косу и ее пушистые немного темные волосы покрыли плечи и грудь. Она откинула волосы за спину.

Парни смотрели безотрывно.

Василий увидел, как девушка стала намыливать мочалку и натирать свое тело. Она медленно водила по шее, потом по своим грудям. Закончив в сидячем положении намыливать свое тело, она встала. Вася увидел ее стройную и голую. Он с ужасом вспомнил, что тогда мысленно представил, как сам намыливает ее. При этом он не пользуется мочалкой, а своими руками скользит по ее телу. Вот он скользнул по плечам, по ее упругим грудям, наглая рука стала намыливать ее животик и далее ближе к таинственному треугольнику…

Поезд, разогнавшись, стремительно подходил к станции назначения. Машинист, по всей видимости, не рассчитал и стал резко тормозить. Вся народная масса навалилась на Василия. Он еще плотнее сблизился с девушкой и прикоснулся к ее лицу щекой. Краем глаза он увидел, что девушка стоит, закрыв глаза. Ее щека пылала. Она вся была пунцовая. Он почувствовал, что у него завертелось в голове нечто неосознанное ранее. Ноги неимоверно ослабели. Он понял, что произошло нечто.

Двери раскрылись и народная масса, ранее сплоченная в вагоне, вырвалась на свободу. Василий и девушка выплыли из вагона и растворились в этих толпах.

…Кто-то толкнул Василия.

– Экс кьюз ми – раздался голос.

Василий открыл глаза. Поезд стремительно мчался к Манхеттену по скоростной линии. Он понял, что находится в поезде нью-йоркского метро.

– Если слегка задел, то экс кьюз ми. Если наступил на ногу или толкнул, то айм сори. Даже возможно, когда пристрелят, то непременно скажут с улыбкой – айм сори. Очень культурные люди. И ломиться в поезд в час пик не будут. А будут терпеливо ждать следующей электрички. А если в вагоне будет сидеть вонючий бомж, то народ освободит весь вагон. Все будут ехать в других вагонах. А самые стойкие могут ехать в полупустом вагоне. Очень культурные здесь люди.

Хотя, конечно же, такой сплоченности у них нет и, по всей видимости, не будет никогда. Да и нужно ли это.

Юра лежал около нее и ощущал, что находится на самой вершине юношеского счастья. Только ему одному несказанно повезло, и такая красивая девушка оказалась с ним в одной постели. Хотя трудно было сказать, что это была та самая роковая постель – ложе для страстной любви. После бурной вечеринки молодежь не желала расставаться друг с другом. Поэтому большинство юношей и девушек хотели продолжить веселье на следующий день. Кроме того многих манила загадочность ночного бытия, когда можно было переступить некое запретное. Все улеглись, кто, где мог. Одни расположились на диванах и мягких креслах. Большинство же, улеглось полу на матрасах, или просто подстелив, нечто мягкое, чтобы хоть как-то скоротать ночь в чьих-нибудь объятиях. А с утра продолжить веселье.

Свет в комнатах был погашен. Это создавало загадочность и некое очарование. Уличные фонари светили своим лунным светом, который проникал в комнаты через сетчатые занавески.

В полумраке таких комнат ребята расслабились, и кто как мог, осуществлял свой половой разврат.

Юрий и Надя прижимались плотно друг к другу и хотели этим выразить свое счастье. Она гладила его по спине. Ее длинные пушистые волосы покрывали его лицо и приятно щекотали кожу. Он же столбенел от всего происходящего. Его тело наливалось мужской силой. Она изгибала свое стройное тело. Их тела соприкасались так, что ему казалось, что его штаны порвутся от напряжения.

Он чувствовал, что вот сейчас наступит тот самый важный миг, о котором он так много слышал и фантазировал. Он лежал с богиней…