Наталья Медведская - Подземные куколки

Женька расплатилась за поездку, выбралась из такси. Дорога, и правда, представляла жалкое зрелище: сплошь ямы и глубокие выбоины. Улица напоминала деревенскую не только старыми, а вернее старинными домами, но и густой зеленью, тишиной и безлюдьем. Сюда не доходил шум города, а по улицам не сновали прохожие. Женька попыталась разглядеть табличку на ближайшем доме, краска осыпалась, первая буква отсутствовала, едва читалось: адовая два. Она хмыкнула: вот так улица Садовая превратилась в Адовую. Насколько длинна улица не разобрать, дорога метров через восемьсот упиралась в сплошную зелёную стену из деревьев. Там, видимо, располагалось что-то наподобие сквера или парка. А может, улица просто делала поворот. Она побрела по дороге, поглядывая на нумерацию. Женька не особо интересовалась историей города, но знала, что Ростов-на-Дону, разрастаясь, вобрал в себя бывшие села, деревни, станицы и даже небольшой город Нахичевань, стоящий на правом берегу Дона. В Пролетарском районе, куда она сейчас приехала, и находился этот бывший городок. Женька не раз поражалась контрастам Ростова: районы с узкими петляющими улочками, домами возрастом сто пятьдесят, а то и двести лет, соседствовали с современными бетонными высотками. Вот и здесь на Садовой стояли явно старинные постройки. На кирпичном фронтоне приземистого дома ясно читалась дата: одна тысяча восемьсот тридцать восьмой год.

«Бог мой! Дому сто восемьдесят лет!» – удивилась Женька, уважительно посматривая на хорошо сохранившегося каменного старикана.

В Железнодорожном районе Ростова-на-Дону она тоже видела целые улицы с древними домами, но они несколько отличались от домов на Садовой. Хотя, почти все старинные дома возводились из камня и кирпича, имели небольшие оконца и со временем вросли в землю, здесь на этой улице на фасадах имелись необычные элементы декора. Какие-то ромбики, квадратики вокруг окон и по краям фасада. Дом под номером десять выглядел заброшенным, на крыше из позеленевшего шифера зияли дыры, во дворе за сеткой рабицей буйствовали заросли крапивы и чертополоха. Да и стены из кирпича выглядели совсем дряхлыми, казалось, вот-вот рассыплются. Но Женька знала – это лишь видимость. Старый кирпич по крепости мог дать фору современному, гладкому и ровному, хотя и выглядел коряво и не очень красиво. Дом под номером четырнадцать смотрелся весьма странно из-за новых пластиковых окон на старинном фасаде. Они выглядели чужеродным элементом и совсем не украшали дом. Женька переложила тяжёлую сумку в другую руку, кажется, она переборщила с вещами, набрала лишнего. Она обрадовалась цифре восемнадцать на эмалированной табличке, прикреплённой к забору. Почти добрела. Ещё чуть-чуть и дом – Шульцев. Зелёная стена из деревьев приблизилась, но не стала понятнее.

«Если это парк, – решила Женька, – буду там бегать и разминаться».

Возле нужного дома под номером двадцать два росли невысокие платаны, создавая непроницаемую тень. Женька просунула руку сквозь поржавевшие прутья калитки, дёрнула за щеколду. С третьей попытки щеколда поддалась и калитка распахнулась. Густые высокие заросли преграждали дальнейший путь. Среди свежих зелёных кустов лебеды и лопуха виднелся прошлогодний бурьян: засохшие лапы чертополоха, бурые метёлки столетника и плети пырейника.

«Ох, ничего себе!» – хмыкнула Женька, не представляя, как пробраться сквозь заросли к дому.

Поставив сумку, она раздвинула руками мощные стебли лебеды, просунулась в образовавшуюся щель. Тут же ощутила: к одежде и в волосы вцепились колючие шарики репейника. Следующий шаг дался с трудом. Под ногами хрустели стебли сухой травы, царапая тело сквозь тонкую ткань комбинезона.

«Предупреждала ведь Тоня, что двор зарос. Что стоило взять топорик или секатор, – разозлилась на себя Женька.

Ещё шаг и она вывалилась на открытое пространство. Женька в недоумении огляделась: внутри двора бурьяна не имелось. До самого крыльца бывшие клумбы, дорожку из кирпичей затянул цветущий полевой вьюнок или по-простому берёзка. [2] Берёзка – так называют Полевой вьюнок на Кубани из-за сходства листьев растения с листьями берёзы. Розовые и белые граммофончики густо усеяли ярко-зелёные плети, создавая нарядный ковёр. Она не слишком разбиралась в биологии, но знала, берёзка не способна сдерживать рост других дикорастущих растений, а тут каким-то образом она отвоевала себе большое пространство, оставив другим травам узкие полоски земли. Бурьян возвышался вдоль забора, закрывая двор с улицы, от соседей с обеих сторон. Женька, будто журавль, поднимала ноги, стараясь не наступать на граммофончики вьюнка, отправилась проверять догадку. Так и есть! За домом узкая полоска бурьяна тянулась дальше. В саду росли четыре дерева, стояла какая-то небольшая постройка и беседка, увитая кустами плетущихся роз. Женька приблизилась к строению с плоской крышей и невысокой трубой. В небольшом мутном оконце метнулась чья-то тень.

«Для мыши или крысы тень слишком большая», – решила Женька и дёрнула за ручку. Дверь, скрипнув, легко открылась, явив взору предбанник со столом и парой лавок. Крючки на вешалках украшали лишь пара старых шапок из прежде белого войлока, ставшего теперь серо-коричневым. Дверь в парную была приоткрыта, Женька заглянула и туда – никого. В парной слабо пахло плесенью и травами. Полки из светлого дерева выглядели как новенькие. В углу лежали сложенные стопкой эмалированные тазы. А вот железный котёл для воды немного поржавел.

Женька пожала плечами: «Показалось. Нет тут никаких крыс. Надо будет натопить баньку и попариться».

Закрывая дверь парной, услышала шорох. Быстро оглянулась – опять никого.

«Только галлюцинаций мне не хватает», – досадливо скривилась она.

За стеной бани под шиферным навесом Женька обнаружила лопаты, сапки и маленькую двухколёсную тачку, но главное поленницу из аккуратно сложенных чурбачков.

Обрадовалась: «Замечательно! Даже о дровах не надо заботиться».

Беседка, увитая розами, выглядела живописно. Женька представила, как будут пламенеть стены беседки, когда все розы распустятся, сейчас алые лепестки раскрыли лишь единицы, большинство цветов ещё находилось в бутонах. Полоса бурьяна продолжилась, отсекая сад от внешнего мира. Получается, она, словно дополнительная ограда, закрывала подступы ко двору со всех сторон. Как мог получиться такой странный бурелом, словно к замку спящей царевны. У природы много забавного и необычного. Во всяком случае, Женька осталась довольной, что внутри двор и сад чист – не придётся дёргать колючую траву. В саду, где не было тени, на открытых участках росла всё та же берёзка.

«Проход к калитке уж как-нибудь освобожу», – Женька вспомнила о брошенной на улице сумке. Прихватив лопату, поспешила обратно.