Максим Обухов - Жиль

Бежать наутек. Единственный вариант, что пришел в голову. По его мыслям надо метнуться к лестнице, подняться на второй этаж открыть первую попавшуюся дверь и выпрыгнуть. На втором этаже не должно быть решеток. По крайне мере он их не видел. Молодость должна победить Агафью, или выиграть время. Ему требовалось несколько секунд, чтобы открыть окно и сигануть вниз.

Он несся, и Агафья не отступала от него. Перед ним выросло множество дверей, что затрудняли побег. Петр спотыкался об сонных людей, что не понимали происходящего. Он прорвался через них и буквально запрыгнул на лестницу. Понадобилось два скачка, и он оказался на втором этаже. Дверь заела или ее закрыли. Агафья уже топала по лестнице, слишком мало времени. Он двигал ручку, та крутясь, трещала. Тяжелые шаги по лестнице добирались до него. Ручка двинулась, из двери появилась удивленная Нюрка

– Ты что ручку ломаешь, изверг, на себя ее надо, на себя.

Что произошло не ясно. Нюрка так и не поняла. Петр навалился на нее, они упали. Пару пораженных лиц уставились на них. Молчание воцарилось на долю секунды.

– Но при всех, хоть в десятую палату.

– Ага, – согласился Петр, привстав с пола, кинулся дальше. На его пути встречались множество каталок, сидящих людей, необыкновенный шум, что отсутствовал в правом крыле. Он задел Ольгу с посудой и ужасный шум битых тарелок, ругань, слезы разнеслись по второму этажу. Главная медсестра явилась на ответственный участок и командирским голосом дала команду:

– Бабы, держать его!

Все кинулись гурьбой спотыкаясь, хватая друг друга и падая.

Петр спасался, влетев в первую попавшуюся дверь. Женские крики разрезали несчастную палату. Десяток девчонок звонким визгом звенели. Полетели подушки, выскочили перья. Петр терял драгоценное время.

Девчоночья сирена перекрыло все. Они кричали, топали ногами и требовали его убраться к чертовой матери! Он крутил, головой, понимая свой конец. Глаза беспорядочно искали спасение.

Его остановила рука черноглазой молодой девчонки, с короткой стрижкой и проколотым носом. Ее твердые глаза давали уверенность. Она передала табуретку Петру.

– Не разбейся, придурок.

Посыл был ясен. В этом крыле нет решеток на окнах. К сообразительности добавилась Агафья своим коронным пинком по двери. Кивок Петра и он махнул табурет об стекло. Звонкая симфония бьющегося стекла и визга наполнили комнату, остановив движения преследователей.

Петр, не давая ни кому опомниться, сиганул вниз.

За всей это картиной наблюдал молодой человек в черном костюме. Он был сутул, с неприятным цветом кожи. У него выпирало брюшко, штанишки были великоваты. Пиджачок поношен или застиран. Молодой человек облокотился на старое БМВ и наблюдал за разворачивающейся картиной. Смотреть было на, что. Сначала на втором этаже раздался пронзительный визг. После вылетел из окна табурет. Не успел стеклянный дождь осыпаться на асфальт, как в окне появился человек. Сзади него множество рук. Женские уговоры, крики. И громкий голос – прыгай! Он слетел. Нет не глупым способом. Он успел повернуться, зацепиться руками за карниз, уменьшая расстояние до земли и расцепил руки. Все произошло стремительно.

– Плохи дела у этого учреждения, – проговорил друг, наблюдая за картиной.

Фигура упала на газон, встала и сиганула к машине. Только после этого Друг разглядел Петра, что несся со всей скорости к нему. И женщину, что влезла в окно этого заведения.

В кипарисовой роще стоял шум. Жильцы сонного дома бродили по замкнутому кругу, голос оборвал привычное движение. Все разом остановились, как самый точный швейцарский механизм. Они все стали поворачивать голову на Агафью, что сорвав голос, жестикулировала рукой, стараясь раздавить воздухе небольшую фигуру. Человек, что лихо спрыгнул из окна бежал со всей скорости к машине. Водитель был готов, он тут же сел в машину и схватился за руль.

– Хватайте его, что вы все уставились! – Кричала Агафья, показывая руками на Петра.

Толпа смотрела на нее с непониманием. Эти сонные люди забыли привычные движения, они могли только ходить, спать и есть. Ни на что большее они не годились. От них требовали протянуть руки, но для них это невыполнимая задача. Они стали смешиваться и расходиться в разные стороны, как кучка испуганных майских жуков, выпущенных на траву.

Персонал кинулся к нему на встречу, размахивая руками.

– Бегом поехали! – прокричал Петр и влетел на пассажирское сидение.

– Мы их не подбросим?

– Очень смешно, поехали!

Машина проворно выскочила на трассу. Они заехали на улицу и растворились между домов и сотнями машин.

– Даже ничего не спрашивай. Не хочу вспоминать, что там произошло.

– Да я молчу, ты мне только скажи, какого черта ты прыгнул.

– Тебе лучше вообще не знать, что там происходит.

– Что так там все плохо?

Петр повернулся к нему и тихо произнес:

– Еще хуже. Они несли такой бред. Пытались навязать мне, что я болею редкой болезнью. Говорили, что я усну и впаду в кому. Умру! Этой болезни нет ни в одном медицинском справочнике. Они даже не придумали название. Представляешь, какую нам продают чушь за наши деньги.

– Тебе там мозги не промывали?

– Нет, они там придумали более интересный вариант

– Это куда интересней?

– Третий этаж. Поверь, я там побывал всего два дня. Мне не хватило буквально пару часов, чтобы вылететь на улицу и порхать, как птица.

– Слушай, может, я разверну машину пока не поздно?

– Ты меня сам спросил, я тебе и рассказал.

– Все давай обойдемся без рассказов, про твой веселый дом. Дурно становиться.

Петр от переживаний или от дурной привычки открыл бардачок и стал шарить в надежде, что-то найти, помять и успокоиться. На его удивление оттуда выпали кисточки, карандаши с рисунками. Схватив бумагу, он стал рассматривать. На него смотрел хорошо прорисованный черный прямоугольник в углу. Далее второй, рисунок, как и третий идентичный.

– Ты пытаешься это довести до совершенства?

– У тебя дурная привычка лазить по чужим вещам, – он схватил свои бумаги и запихал их обратно в бардачок.

– Ты постоянно это рисуешь, что это? Почему черный прямоугольник и угол?

– Я не хочу об этом говорить, тебе ясно?

– Ладно, все молчу. Слушай нам надо заехать в отель «Один-Два-Три».

– Какого черта мы забыли в отели «Один-Два-Три», – он посмотрел на него, явно недопонимая.

– Я тут подумал. Так получилось, чтобы мы выглядели солидно, нам нужна девушка. И я позвал одну очень скромную девицу.

– Какого черта, Петя! Ты же знаешь, как я ко всему этому отношусь

– Я знаю, поверь мне все же.

– Нет, она точно нам все испортит. Женщина на корабле к беде. Ты понимаешь! Она нам сто процентов сорвет сделку.