Ирина Данилова - Сила Мира в точке невозврата

Осень была ещё красивой, ветер не успел смести с веток жёлто-красные листья. Хорошо, что он не так старается, как дворники. По Москве-реке плывёт прогулочный кораблик. Может, последний в этом году. Хотя, бывает, что они и зимой ходят. У природы теперь и в январе снег да лёд выпрашивать надо. Всё меняется. В природе, в городе, в жизни. Вот гостиница «Украина» – когда-то одна из семи «сталинских» высоток, одно из чудес Москвы для той эпохи, для тех людей, которым, как бабушка рассказывала, и из окна девятиэтажки-то смотреть бывало страшно – высоко! Разве теперь удивит «Украина» кого-то своей высотой, если отсюда же, с набережной Тараса Шевченко, очень хорошо видны и небоскрёбы «Москва-Сити»? Сегодня гуляющие здесь люди фотографируются уже на их фоне, им даже «Белый дом» неинтересен. А когда-нибудь и эти башни перестанут удивлять. Просто сегодня это ещё непривычно, необычно даже для Москвы, не говоря уже о других наших городах.

Она подумала, что всё это, конечно, красиво, но если всю Москву застроить такими башнями, то это будет слишком. Ей больше нравились те уголки Москвы, где можно было пройтись по аллее, где деревья растут не в «кадках», спуститься по ступенькам к реке, к воде, которую подают не скрытыми в недрах технических этажей насосами, посидеть одной на лавочке, вспомнить о чём-то хорошем, подумать о чём-то приятном. Или поговорить с человеком, который избавит от мыслей, от чувств, от слов, от поступков, о которых хотелось бы забыть. Хотелось бы, но… Но не уплывают эти мысли от тебя, как тот кораблик. Не скрываются в тумане облаков, как верхние этажи «Москва-Сити» в дождливую погоду. А время, которое, конечно же, в конце концов, покажет, что не так уж, как когда-то казалось, и велики были те твои проблемы. Но ведь это время уносит и твои годы. Уносит, как унесёт вскоре ветер эти красно-жёлтые листья…

Как ни пыталась Вера отвлечься, подумать о чём-то постороннем, но из головы не выходила эта женщина-психолог. Как можно тремя вопросами так всё в её голове перевернуть?! Как можно было сделать так, чтобы боль – жуткая боль, которая, казалось, паутиной вросла в каждую её клетку, в мозги, в волосы, в ногти, – вдруг отступила, как будто тоже растерявшись. Осталось лишь недоумение…

– Сейчас, когда вам удалили вторую трубу, вы уже ничего не хотите вспоминать. Но давайте всё-таки попробуем. Постарайтесь вспомнить то, что вы почувствовали, когда удалили первую?

«Что за бред! – пронеслось в голове. – Какие чувства? Что вообще, кроме боли, могло быть?! Она вообще нормальная?»

Но вслух Вера сказала:

– Мира Александровна, давайте я пойду. Я, видимо, не готова.

Психолог поправила свои широкие очки, через которые на Веру смотрели большие синие глаза – глаза, которые, казалось, знают о тебе всё, – и тихо произнесла:

– Верочка, прошу вас, ничего не говорите, прикройте глаза, сделайте глубокий вдох… Глубокий выдох… И ещё раз… Глубокий вдох… Глубокий выдох… Представьте яркий-яркий белый свет… А теперь скажите, что вы почувствовали, когда после УЗИ и операции узнали, что потеряли первую трубу?

– Облегчение, – произнесла Вера и сама же вздрогнула от того, что вырвалось у неё… С губ? Из души?

«Что я несу?! Я что – сошла с ума? Вместе с этой дамой, у которой глаза как…» Ещё одна странная мысль пришла в голову Веры: глаза Миры Александровны напоминали ей одновременно глаза змеи, кобры и глаза доброй мамы. Как это вообще возможно?!

– Когда вы в самый первый раз, может, подумали, может, почувствовали, что вам будет легко, если не будет этой трубы, если не нужно будет носить этого ребёнка?

– В детстве… – прошептала она, но тут раздался стук в дверь. Громкий стук. Жуткий стук. «Зачем он?»

– Мира Александровна, к вам подошли.

– Пусть подождут, – медленно и звучно сказала «мама-кобра», она же психолог, она же «протеже» батюшки.

Затянувшись сигаретой в последний раз и сильно вдохнув следом осенний воздух, девушка со стильными каштановыми отливами в прядках своих волос подумала о том, что в аэропорт она теперь уж точно опоздала.

«В голове дурь, но боли там нет… Что за странная женщина свалилась мне на голову? Как раз перед тем, как прилетает Надя и приезжает Люба. Почему именно сегодня? Мне бы сидеть, смотреть на воду, на Москву-реку, дышать воздухом. Мне бы пить с Алёнкой кофе с ликером и под её щебет думать о своём и быть спокойной. Почему-то в её квартире я всегда спокойна. Может, мне и это обсудить с Мирой Александровной? Странно, но мне теперь хочется обсуждать с ней всё!

Сколько уже лет я хочу ребёнка? Лет десять? Нет, не так… Сколько лет я думала, что хочу ребёнка? Я и не подозревала никогда, что я его не хочу. «Манифестация желаний у вас нарушена», – сказала Мира. Что за слово такое «манифестация»? Модное, нудное. Манифестация, фрустрация… «Ваши мысли и ваша энергия могут создать вашу реальность. Это называется проявление. Если вы постоянно мыслите негативно, если чувствуете себя подавленной, тогда вы будете привлекать и проявлять отрицательную энергию», – объясняла она. Что ж это получается, я сама всё к себе привлекла? Бред какой-то! А может, вовсе и не бред… Нужно ехать, стрелки часов бегут, мысли бегают».

Коридор. Кожаная куртка. Подъезд. Дверь. Улица. Асфальт. Лужа. Чёрный «ниссан». «Как я ненавижу цветные машины!» Руль. Кондиционер. «Нет, лучше открытое окно. Поехали!»

Когда-то, говорят, в этот день землю покрывал снег. 14 октября – Покров Пресвятой Богородицы. К этому дню крестьяне завершали все свои дела. Покров считался днём расплаты за сезонную работу.

«Внученька, проси у Господа счастья женского», – говорила бабушка Маша, одновременно переворачивая на сковородке румяный блин. Любаша смотрела на неё и думала, какие серьёзные и даже страшные вещи бабушка может рассказывать спокойным голосом. Каждый раз, когда наступает какой-нибудь православный праздник.

Любаша была любимой внучкой. Может быть, потому что с детства у неё постоянно были какие-то проблемы со здоровьем: то маленький вес, то какое-то постоянное, непроходящее чувство слабости, усталости, то со зрением, то с нервами…

Стопка с блинами всё увеличивалась. Мёд и варенье разливались в розетки. А ещё – борщ, котлетки и вкусное ароматное пюре. Так всегда бывало. На православные праздники, на школьные и студенческие каникулы. Вкуснее, чем у бабулечки, нет и не было нигде! Никогда. Мама так не готовит, мамины подруги – тем паче. Люба тоже не приспособилась. Или ленилась?

– …а 2 мая к Матронушке-матушке езжай! Она всё поправит, всё услышит. И всегда цветы вези полевые. Помни, она их больше всего любит.

Этот год тяжёлый: 2 мая пропустили – пандемия, коронавирус, будь он неладен… Поэтому только 14 октября каждая из сестёр – Люба, Надя и Вера, – сходив туда, где в то время находились, в храм к Богородице, отправлялись затем в Москву, к Матронушке.