Ирина Данилова - Сила Мира в точке невозврата

А может, мне Любу с Надей тоже к ней? К Мире? Надо подумать. Любу можно, а Надя сбежит. Надя – практик. Сначала Любу, так хоть про здоровье своё осознает.

Шереметьево – мой любимый аэропорт. И не только потому, что ехать до него ближе всего. Конечно, то, что с ним сделали, любить трудно, особенно новые терминалы. Посмотрите на шикарный «Шереметьево-1» с потрясающим посадочным зданием. Это же шедевр! Даже старый «Шереметьево-2» с его медными потолками был очень даже милым. А что теперь? Построили новый терминал D – стекляшка скучная! Ну что это такое? Всё какое-то тесное, с одного этажа на другой можно в итоге так и не дойти. Дизайн интерьеров ужасный, материалы отделки – кошмар! Какой-то провинциальный торговый центр, а не столичный аэропорт. Но всё равно люблю его: люди, маски, чемоданы, волнение и неважно, сама ли летишь куда-то либо встречаешь кого-то, а может, и провожаешь.

А Лёшка сказал, что последний майор у него с восьми до десяти вечера. Скучаю по нему жутко. Как же долго он всё время на работе! Да и на работе ли? Спрошу Матрону. Итак, «Манифестация желаний!». Почему же они не исполняются? Спрошу…

– А почему, Мира Александровна, наши желания так редко исполняются? – спросил Иван.

– Бывает так, что не исполняются они потому, что мы сами боимся их исполнения.

– То есть как? Хочу я, допустим, быть богатым, но боюсь, что если таким стану, то меня обворуют, а то и вообще убьют. Так? А если меня убьют, то зачем мне вообще это богатство?

– Разум – движущая сила развития человека. Спиноза говорил о желаниях: «Не смеяться, не плакать, не проклинать, а понимать», а я говорю: «Желания – это сущность человека». Человек живёт ими. Желание – это нехватка чего-либо. Вот вам чего-то не хватает, и вы начинаете об этом мечтать. Ваши биологические «вводные», ваши инстинкты, преобразовываются, накладываются на вашу же культурную, социальную матрицу. И вами же движут.

– Инстинкты? Вы имеете в виду половой?

– Не только. Иерархический инстинкт, инстинкт самосохранения…

– А давайте с теории перейдём к, так сказать, «практическим занятиям»? Допустим, вы видите тех трёх девушек в очереди к Матроне… Представим, что мне нравится вон та блондинка, в чёрной парке.

– Простите, а чем она вас привлекла?

– Ну, во-первых, она просто очень красива. Во-вторых, она в моём вкусе. В-третьих, если честно, она мне напоминает мою первую жену, с которой… в общем, если б я в своё время не натворил дел, мы бы до сих пор были с ней счастливы. Во всяком случае, я был бы с ней счастлив. Моя жена была не по годам мудрой и терпеливой женщиной.

Мира опять посмотрела на него своим удивительным взглядом:

– Я тоже «разложу по цифрам». Во-первых, в вас заговорил ваш половой инстинкт, во-вторых, социальная и культурная матрицы довольны, ибо она красива, социально пригодна. Она со вкусом одета, а это значит, культурный аспект тоже закрыт. Но самое главное – это то, что она напоминает вам человека, при котором вы чувствовали себя спокойно и надёжно, а это уже инстинкт самосохранения. Думаю, что он даже более важен.

Иван засмеялся:

– Так что? Есть шанс взять её в жёны, привязать к себе и тем самым «самосохраниться»? Тогда надо пойти познакомиться!

– Если вы разберётесь в своей психологии и примете все свои инстинкты, то да, конечно. А если ещё подкрепите их верой и местом силы, если встанете в очередь к Матроне и попросите её, то тогда вообще не вижу препятствий.

Иван задумался и посмотрел на свои часы. Он чувствовал, что Мира Александровна права, но, кажется, от этой правоты уже нужно было бежать…

– Алексей Николаевич, вы сегодня опять надолго?

Да уж! А ведь было время, когда он тоже думал, что все начальники – бездельники. «Надолго»… А когда вообще начинается и заканчивается его рабочий день? Разве это как-то определяется моментами, когда он проходит через турникет мимо дежурного? Иногда «день» – это ещё и вечер, и ночь. Иногда не только в будни, но и в выходные. Впрочем, если быть честным, не всегда вечера и ночи, будни и выходные уходили только на работу.

– Я дам знать, когда освобожусь.

Этот рабочий день, точнее время, когда он заканчивался согласно распорядку, быстро катился к закату, но распорядок редко имеет что-то общее с порядком. Вот и сейчас Алексей с тоской оглядел свой рабочий стол, все эти многочисленные официальные рапорта и неофициальные записи, отчёты, статистические данные и прочее, и прочее, и прочее. А вообще-то порядок навести было бы надо, ведь бардак на столе – это начало бардака в голове. А может, наоборот – его продолжение?

Сегодня Покров, Вера просила быть не поздно, он обещал, что «разберётся с последним майором» до десяти. По классике жанра нужно не забыть купить на вечер красное сухое и сыр, а на утро йогурты и кофе с правильной прожаркой. Как там Верёвочка вещает? – «Кофе – это целая наука. Если по вкусовым качествам, то арабика и робуста – 60/40. Обжарка должна быть либо Испания, либо Италия. Есть ещё африканский неплохой». Надо признаться, она знает в этом толк. После знакомства с ней растворимый кофе «три в одном», к которому он когда-то привык на службе, уже как-то не очень идёт. Это как после виски самогон пить. Вроде бы одно и то же, но не то! «В общем, главное – ей кофе правильный купить, он не везде есть, а с остальным уж я как-нибудь сам разберусь, знаю, что и как выбирать».

Ладно, пока последний майор ещё не пришёл, посмотрим ещё разок, что там с этим очередным жмуром. Взял в руки протокол, начал перечитывать, а в голове, как озвучка, этот нудный старческий тембр: «Товарищ следователь, товарищ следователь, да наркоманом он был, знаю и их! У меня муж тоже, помню, «Димедрол» с чем-то мешал. Именно наркоман, а не алкоголик. А жену его, вы, товарищ следователь, не слушайте, она сама в клинике наблюдается с расстройством памяти. Его кто угодно мог прибить, как говорится, с кем поведёшься… К нему кто только, товарищ следователь, не шландался…»

Товарищ… Тамбовский волк тебе… Впрочем, обычная бабуля, обычный рабочий день, обычная бытовуха…

Жанна в сердцах швырнула на рычаг телефонную трубку.

– Ну что? Так и не берёт? – спросил её старый приятель. Но как-то равнодушно спросил. Видно, что ответ ему был совершенно не интересен, потому что известен заранее. Жанна молча кивнула. Вот уже две недели она одолевала Лёшу своими телефонными звонками, но он просто не брал трубку. «Как же так?! Ведь всё уже почти решили? Жена у него истеричка, к тому же ребёнка ему родить не может!» О том, что и как происходило в семье Гавриловых, она знала хорошо, можно сказать, сама была «частью семьи».

«Как он может так поступать со мной? Тем более ради кого! Ради этой непонятной шизофренички, которая все его деньги спускает то на церковь, то на астрологов, то на психологов с гинекологами. Теперь вот ещё и эко…»