Анна Щукина - Не прислоняться

– Аккуратно, держись за поручни, – узловатый палец с длинным красным ногтем постучал по металлической спине поручня рядом с дверью вагона, – или лучше сядь, а то упадёшь.

– Ну баабуль, не упаду я, – отозвался упитанный мальчик лет десяти.

Он стоял, широко расставив ноги, и, стараясь удержать равновесие, сосредоточенно смотрел в стекло двери вагона на надпись "Не прислоняться".

– Я не хулиганю, я для дела не держусь, – ответил внук, не поворачивая головы.

– Это для какого такого дела? – уточнила бабуля, покачав коротко подстриженной головой.

– Что? – не расслышав из-за шума поезда, переспросил мальчик.

– Что за дело такое, ради которого надо правила поведения в метро нарушать? – громко повторила бабушка, подумав, что стоило бы новый поезд подождать, что там гораздо тише и не так трясёт, что раньше ездили на этих вот «Мытищинский машиностроительный завод, 1976 год» и не задумывались ни о шуме, ни о тряске, что к хорошему быстро привыкаешь…

Из ностальгической задумчивости её вывела странная попутчица – худая бледная женщина. Её яркое голубое платье, украшенное весёлым шёлковым шарфиком, контрастировало с запавшими тусклыми глазами не выспавшегося человека. За спиной внука попутчица уставилась в стекло двери вагона, словно увидела там, за стеклом, приведение.

– Я равновесие тренирую, – сообщил внук. – Надо без рук ездить, чтобы равновесие тренировать.

– Мальчик, мальчик, ты только что видел там… – пассажирка ткнула пальцем в букву "Н" на стекле. – Что ты там видел? Девушку с книгой видел, брошь у неё на блузке была, видел?

– Какую девушку? – внук посмотрел в стекло, потом обернулся, чтобы убедиться, что сидения напротив пусты, и чуть не упал. – Там наши отражения, а больше никого, – успел ответить мальчик прежде, чем бабушка, схватив его за руку, усадила рядом с собой.

– Но как же так? Я же видела её, вот только что, – тихо сказала пассажирка.

Она начала стучать пальцами по темноте стекла, словно старалась привлечь внимание того, кто находился за ним.

– Женщина, вы пугаете ребёнка, – строго сказала бабуля. – Сейчас же перестаньте! Совсем с ума посходили, насмотрятся всякого… Видишь, как вредно много ужастиков смотреть!

Пассажирка никак не отреагировала на это замечание, она уже престала стучать в стекло, лишь нежно гладила его подушечками пальцев: «Брошка, брошка, ещё у меня. Он ещё… Тогда я ехала на экзамен. Точно! Забыла, что за экзамен…»

Пассажирка зажмурилась – из одной морщинки в другую сползла капля, женщина стёрла её тыльной стороной ладони, но вслед за первой последовали другие. Она перестала вытирать их и, вперившись взглядом в темноту за стеклом, застучала по нему ладонями: «Не нужна брошка, слышишь! Не нужна брошка, не нужна..!»

Двадцать пять лет назад

Настя училась на втором курсе. Она ехала на экзамен по матанализу, к двум дня. Спустилась в метро на Краснопресненской, чтобы доехать по Кольцу до Белорусской, перейти на радиальную, а дальше до Сокола. На Кольце она предпочитала садиться в самый первый вагон, там, как правило, было меньше народа, а сегодня днём вагон почти пустовал.

Настя сидела около двери, красными от бессонницы глазами вглядывалась в учебник, но слова не желали складываться в предложения, а если и удавалось кое-как сложить их, то они всё равно не обретали смысл. Виной тому была бессонная ночь.

Как водится, интенсивная часть подготовки к экзамену откладывалась с одного дня на следующий и, в итоге, была вдавлена во вчера – последний день перед экзаменом. Но и вчера часть драгоценного дня была легкомысленно отдана просмотру голливудского фильма «Вспомнить всё», а потом пришёл Лёшка, и она с удовольствием посмотрела фильм ещё раз, лёжа на плече любимого. Пришла с работы Настина мама, накормила их ужином, а потом, часов в одиннадцать вечера, Лёшке надо было уходить. Настина мама была категорически против того, чтобы они ночевали вместе, а девушка не привыкла ей перечить.

Настя вышла в подъезд проводить любимого до лифта. Они, как обычно, долго целовались, стоя у низкого окна на лестничной клетке. Очень сложно было оторваться друг от друга, а не видеть потом друг друга вечность – целую ночь и целый день или даже дольше – было ещё сложней.

– Давай поженимся, – предложила Настя. – Тогда мы всегда будем вместе: каждую ночь, каждое утро и каждый вечер. А днём, так и быть, будешь на работу ездить. Разрешаю.

– А давай, – согласился Лешка.

– Завтра пойдём в ЗАГС заявление подавать, да?

– Прямо завтра? – немного опешил Лешка. – Мышуль, у тебя ж экзамен?

Из-за невысокого роста Лёшка звал Настю мышкой.

– Ой, почти забыла! Ну, тогда, послезавтра.

Настя встала на цыпочки, глядя блестящими зелёными глазами в карие с золотыми искрами глаза Лешки, она схватила его руки и прижала к своим горячим щекам.

– Да можно, – согласился Лёшка. – Только на послезавтра мне отгул не дадут, и на пятницу не дадут. А на следующей неделе пойдём, не вопрос.

– Здорово, здорово, здорово! – Настя зажмурилась и запрыгала от радости.

– Тогда поехали прямо сейчас ко мне. Раз уж мы решили жениться, то чего тянуть. Матери прямо и скажи, что в ЗАГС идём после экзамена. Плюс минус пара дней, какая разница? – предложил Лёха.

– Я думаю, что лучше завтра ей сказать, подготовить её, а то как-то это несерьёзно выглядит. Завтра экзамен… К тому же, ты уже попрощался с мамой, а тут я, такая, вхожу, и говорю, что мы там, на лестнице, постояли, и нам в голову пришло в ЗАГС заскочить. Давай лучше завтра. Ты с цветами придёшь, чтобы всё как положено…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.