Доминика Коллосски - Жить, чтобы вспомнить

Я встал и сделал пару кругов по комнате. Нельзя ее так оставить, однозначно нельзя. Но подельник не возьмет ее в машину, сто процентов. Ладно, решим на месте. Тем более, когда мы сюда ехали, я заметил одну больницу (я всегда обращаю внимание на такие вещи, никогда не знаешь, что ждет тебя на очередном деле). Тяжело вздохнув, я принял решение как минимум вытащить ее на воздух. Может быть на улице ей станет легче, и она очнется. Кого я обманываю, она же почти труп! Я взял ее на руки, она была почти невесомая, хотя вовсе не выглядела как анорексичка. Теперь нужно подумать, как спустить ее вниз (уж точно не через дверь). Я положил ее на подоконник и перелез, встав на стремянку. Тогда я поднял ее и, с трудом балансируя на хлипких ступеньках, аккуратно спустился на землю. Только отойдя на пару метров, я вспомнил, что забыл сумку. Уже неважно, все равно на ней нет отпечатков. А что подумают хозяева квартиры? Кем она приходится им? Дочка или сестра? Выглядит она очень молодо, даже немного по-детски. Наверное, все-таки дочка. Что с ней могло такое случится в ее возрасте? Чем она болеет?

Мужчина в кожанке подбежал к машине и открыл заднюю дверь. Высокий голос увидел, что он несет на руках девушку, когда тот был в пару метрах.

– Чувак, какого хрена? – возмутился высокий голос, но тот уже начал укладывать девушку на заднее сиденье, кладя ноги под украденный телевизор. – Нет, нет, нет, даже не вздумай! Ты что, блин творишь?! Это кто? Мы не устраняем свидетелей! Если попался, мог бы просто дать деру!

– Нет времени объяснять. – сказал мужчина в кожанке, захлопнув дверь. – Поехали. – он попытался открыть переднюю дверь, но она была заблокирована. Тогда опустилось окно.

– Мужик, я с ней не поеду! Я не знаю, кто это такая и чем болеет! От нее рвотой несет! Ты мне оплатишь полную дезинфекцию машины? – начал возмущаться высокий голос.

– Быстро открыл эту гребанную дверь! У тебя человек на заднем сиденье умирает! Мы довезем ее до ближайшего госпиталя и уедем!

– Ни хрена подобного! Я с места не сдвинусь! Забирай свое тело и иди до госпиталя ножками раз такой смелый! Если ты не забыл, мы не просто мимо проходили! Мы только что квартиру, мать твою, вынесли!.. Кстати, а где сумка?

– Это сейчас важнее человеческой жизни? – вздохнул мужчина в кожанке.

– Ты что, оставил ее в квартире?! – закричал высокий голос. – Ты совсем больной?! Мало того, что ты притащил в мою машину какую-то больную бабенцию, еще и сумку с баблом в квартире оставил! – высокий голос еще несколько раз выругался и ударил по рулю. – Все, чувак, прости, я больше с тобой не работаю. Забирай тело и вали на все четыре стороны.

– Прошу… – снова начал уговаривать мужчина в кожанке, но высокий голос сразу же прервал его.

– Я сказал забирай тело и вали на хрен отсюда! – крикнул он и разблокировал двери.

– Да подавись! – мужчина в кожанке снял «маску» и кинул в лицо наводчика.

Мужчина резко открыл заднюю дверь, снял кожанку и, накинув девушке на плечи, взял на руки и ногой захлопнул дверь.

– Ты что?.. Я пришлю тебе твои тридцать процентов на карту! – крикнул высокий голос и мерзко засмеялся в открытое окно, добавив какое-то ругательство, которое мужчина в кожанке не услышал, и, газанув, через несколько секунду исчез из виду.

Я знал, что потерял кучу денег этой выходкой, но мне кажется ни одни деньги не стоят человеческой жизни. Тем более это были не мои деньги. Я понес умирающую незнакомку к больнице, которую, как я уже сказал, видел неподалеку. На секунду, в тонированном окне проезжающей машины, идя по обочине, я увидел наше отражение: огромный, словно медведь, в толстовке с капюшоном, натянутым на лицо, заросшее щетиной, несет на руках бледную, напоминающую труп, молоденькую девушку, с чьих плеч спадает кожаная куртка на несколько размеров больше нее, а ее длинные, темные волосы водопадом стекают по его руке. Что бы вы подумали, если бы увидели такую картину на одной из темных улиц? Остановились бы вы, едя на машине? Ведь, быть может, это отчаявшийся убийца, который идет сдаваться в полицейский участок или же, потерявший всякую надежду на спасение дочери, отец. Все это больше напоминает какую-то банальную мыльную оперу или турецкий сериал, но на тот момент мне казалось, что я попал в самый что ни на есть настоящий триллер.

Не знаю, как я дошел до больницы и сколько времени заняла эта «прогулка», если так можно выразиться. Я шел в каком-то трансе или полусне. Скорее всего это действие адреналина, ударившего в сердце. (Именно этой фразой я бы и описал наше знакомство: «действие адреналина, ударившего в сердце»). Я поднес ее к стойке регистрации (или как это место называют в больницах? Тогда я думал уж точно не об этом.) и начал просить о помощи. Женщины тут же вскочили со своих рабочих мест и через пару минут уже пригнали каталку и начали реанимировать ее. По крайней мере я попытался спасти ее…

Через пару минут к мужчине подошла женщина со стойки регистрации.

– Простите, я понимаю, что у вас сейчас сложная ситуация, но не могли бы вы заполнить некоторые сведенья о вашей дочери. – последнее слово она сказала крайне неуверенно.

– Она не моя дочь. На самом деле, я даже не знаю кто это. Я нашел ее на улице. – сказал мужчина, почесав щетину. – И просто решил помочь.

– А у девушки были при себе какие-то документы? – не унималась женщина-регистратор.

– Не знаю, я ее не обыскивал. – покачал головой мужчина и направился к выходу.

– Вы сделали доброе дело! – крикнула ему в спину женщина. – Не хотите подождать и узнать, что с ней будет?

Мужчина остановился и, недолго думая, решил остаться.

Аннетт открыла глаза и сделала резкий глубокий вдох, когда ее легкие наконец-то снова решили поработать, но ужасные боли, теперь уже во всем теле, не прекращались. Все вокруг плыло и снова этот адски яркий свет. Она не могла пошевелиться. Вроде бы Аннетт вернулась в реальность, но продолжала чувствовать себя в океане, но уже в акваланге, ибо теперь на лице у нее была маска. Сквозь давящую водную гладь она слышала много голосов, но лишь один голос выделялся, будто мерцание маяка в тумане.

– Эй, держись давай! Как кошка цепляйся когтями, и ты выберешься! Я верю в тебя!

Эта фраза ударила ее как веслом, и она снова начала погружаться на дно. И снова темнота. Одно успокаивает, боль начала утихать так же быстро, как и меркнет свет маяка.

Девушка в красном бархатном платье из самых лучших тканей в окрестностях бежала все дальше в лес и все дальше от нее раздавались выкрики ее имени. Она споткнулась уже сотни раз и столько же упала. Ее платье постепенно превращалось в тряпку которой несколько лет мыли самые темные и захламленные подвалы. Девушка остановилась отдышаться, опираясь на дерево, но услышала неподалёку шорохи и снова двинулась вперед. Она понимала, что у нее больше не хватает сил бежать. Споткнувшись еще раз, она упала в кусты, усыпанные ярко красными мелкими ягодками. Оглянувшись, сквозь тонкие веточки она увидела вдали быстро приближающегося человека. Казалось, теперь она в западне, но просто не может быть пойманной. Тогда она узнала эти красное ягодки: когда-то она видела их в одной из тысячи прочитанных книг. Смертельно ядовитые. Она набрала небольшую горсть в руку и, еще раз оглянувшись, положила горсть в рот. Быстро жуя и глотая горькое пюре, она поползла вглубь кустов. Даже будучи мертвой, она не может быть поймана. Голова начала кружится, а по желудку распространялся быстро усиливавшийся жар. Вдруг рука соскользнула, ей показалось, что это действие яда и она попыталась продвинуться вперед еще хотя бы на пару сантиметров, но провалилась, будто Алиса только не в Страну Чудес, а в темноту. Это был обрыв, а внизу ее подхватили хищные лапы терновника.