Юрий и Аркадий Видинеевы - Если верить голосу сердца

© Юрий и Аркадий Видинеевы, 2021

ISBN 978-5-0055-4472-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Современные средства управления огнём позволяют действовать по принципу «Выстрелил – забыл». Нет необходимости отвлекаться от отработки по следующим целям, отслеживая результат произведённого выстрела: отработанная цель гарантированно будет поражена.

С такой же уверенностью в силе своего обаяния победоносно проходят мимо мужчин, не оглядываясь, не сомневаясь в произведённом на них впечатлении, знающие себе цену красавицы: «Очаровала – забыла».

Она прошла, очаровала и забыла.

А я удержал её в своей памяти и переиначил эту мимолётную встречу в своих дерзких мечтах: я остановил красавицу волшебным словом, околдовал её сакральными заклинаниями и перенёс в Страну Нашей Вечной Любви.

Так негативное чувство невосполнимой утраты преобразовалось с помощью фантазии в сладостный позитив. Осталось только вновь вернуться в реальность исцелённым от негатива (или почти исцелённым) и окунуться в трудовые будни.

Была ли Она в действительности так прекрасна, как мне тогда показалось, или что-то иное пленило меня в Её облике?

Этого мне не понять.

Она прошла, как царица.

На мгновение мне показалось, что Она скользнула по мне своим периферийным зрением, и что-то едва заметно дрогнуло в Её лице, будто добрый лучик интереса слегка коснулся Её привлекательных черт, сделав их милыми и родными.

Почудилось.

Конечно, почудилось.

Звонок на первый урок. Мой 10-й «А» сегодня в полном составе. Дважды, трижды и четырежды мой класс. Мой, потому что я веду в нём математику, начиная с пятого класса. Дважды мой потому, что все эти годы я его классный папа. Трижды, потому, что он в полном составе посещает мой кружок «Математика – это просто и чрезвычайно увлекательно!». Четырежды – потому, что в каникулярное время я совершаю с ними многодневные походы с ночными кострами, с нашим пением самых лучших бардовских песен. Любовь к бардовскому творчеству передалась от меня моим ученикам вместе с любовью к математике как к школьному курсу, как к науке и как к искусству, преобразовывающему дисциплинированность мышления в раскрепощённость творческих взлётов.

Как обычно, на первом уроке в первой смене многие дети испытывают сонливость. Им бы для раскачки утреннюю гимнастику!

– Дорогие коллеги-математики! – бодро обращаюсь я к детям. – Бесшумно, как охотники на подступах к дичи, постройтесь колоннами справа от своих парт. Ноги поставьте на ширину плеч, руки опустите вдоль туловища.

Молодцы!

Сделали глубокий выдох.

А теперь, плавно поднимаемся на счёт «раз – два» на носочки, разводя руки в стороны, поднимая их вверх и делая полный вдох.

Задерживаем дыхание.

На счёт «три – четыре» медленно выдыхаем, принимая исходное положение.

Молодцы!

Повторяем.

Повторяем.

А теперь вместе со мной, в полголоса, под очень тихие прихлопы скандируем:

«Бодрость! – Сила! – Здоровье!», «Бодрость! – Сила! – Здоровье!».

Теперь тихо, как охотники в засаде, сели за парты.

– Все помнят тему последнего занятия нашего математического кружка?

Вслушиваюсь в интонации ответной разноголосицы. В основном это интонации «проснувшихся» голосов.

– Теперь попробуем перевести эти живые знания на сухой язык нашего учебника.

Можно сколько угодно сетовать на то, что сухой язык учебника не воспламеняет в детях любовь к предмету, не пробуждает в них шквал свежих эмоций и чувств, не входит в них неотъемлемой частью самовосприятия.

Можно бесконечно огорчаться тем, что наши учебники воспринимаются многими детьми не как Золотой ключик к Царству волшебных знаний, а как тяжёлые и громоздкие камни, которые необходимо дотащить до окончания школы.

Можно беспомощно страдать и угасать от того, что рабочие и учебные планы не оставляют учителю возможности наполнить время урока живым огнём, именуемым «Занимательная математика».

А можно…

Я взял за правило вначале раскрывать тему будущего урока на занятии своего математического кружка с помощью занимательных знаний. Известно, что чтобы зажечь других, нужно гореть самому. И я восторженно передавал жар своей любви к математическим знаниям моим кружковцам.

Мои милые дети! Какое это счастье видеть, каким восторгом светятся их глаза, когда им открывается сокровенная часть этих знаний! Какую бы специальность они ни выбрали в будущем, их души будут богаче и ярче от получаемого на этих занятиях умения проникать в суть явлений, имеющих множество уровней понимания.

Урок набирает разбег.

Я перехожу на форсаж: «Экипаж, взлетаем».

Я любуюсь своим экипажем, упивающимся чувством полёта в математическом пространстве, усеянном манящими искорками Неразгаданной Тайны.

Искорки Неразгаданной Тайны – вот что мерцало и манило меня в глубине Её глаз.

Она прошла, очаровала и забыла. А я остался и удержал Её потрясающее обаяние в своей памяти.

Урок окончился. Впереди у меня «окно». Я иду к себе в кабинет, окружённый оседающими искорками покинутого на время пространства математической безбрежности и восходящими искорками, ворвавшимися в мою память из глаз повстречавшейся мне утром незнакомки. Перед дверью моего кабинета Её искорки вдруг материализуются и пронзают меня, будто электрическим током.

– Здравствуйте, Евгений Алексеевич! К Вам можно?

Вид у меня дурацкий. Кажется, я что-то Ей ответил в положительном смысле. Она проследовала за мной в мой кабинет, присела по моему предложению за приставной столик для посетителей, назвала себя и цель своего прихода.

Интересно, почему меня вдруг перестали слушаться мои руки, ноги и голова?

Ида Александровна Рубанская. Учитель английского языка. Стаж педагогической работы по данной специальности: семь лет. Среди учебного года была вынуждена переехать в наш город на постоянное место жительства. В райОНО Ей рекомендовали обратиться за трудоустройством в нашу школу.

Говорят, что если очень-очень чего-то захотеть, оно обязательно сбудется. Мне редко удаётся разобраться в самом себе. Не хватает умения видеть себя беспристрастным взглядом со стороны и честно признаваться себе в своих слабостях, например, в слишком смелых фантазиях на тему удачливости в любви.

Каюсь, я очень-очень хотел увидеть Её вновь.

Вот оно и сбылось.

А я растерялся.

Она отвечает на мои обычные для такого случая вопросы, а я рассеянно слушаю, отдаваясь очарованию её голоса. Вот так бы слушал его и слушал до конца своей жизни!

– Вы меня не слушаете, Евгений Алексеевич? Мне кажется, Вы думаете о чём-то своём. Я, наверно, не вовремя?