Владислав Цегельнюк - Бойцы невидимого фронта. Приступить к ликвидации

– Теперь так, – добавил Владимир Иванович, – коммуникатором и этим излучателем не свети, и самое главное – не потеряй нигде и никому не давай пользоваться, особенно браслет береги. Машину тоже береги, и да, вот еще: есть информация, что Шейх еще и оружием приторговывает, вот и пофотографируешь, какое у него оружие запрятано. Все, действуй, Ромка, я на тебя надеюсь. Да, еще: по возможности выходи на связь и о своих действиях докладывай мне и майору спецназа Валерию Журавлю, его номер мобильного телефона и контакт в «скайпе» и «вайбере» я тебе сюда уже записал и установи контакт со своими людьми, что работают у Шейха по моему указанию – братьями Юрой и Вадимом Мовчанами.

Роман в ответ лишь вздохнул, взял в руки пакет, надел на руку браслет, пенал с коммуникатором положил в карман пиджака, кобуру с «пистолетом» прикрепил на пояс, мысленно прикидывая, как он будет осуществлять побег Анатолия, и простился с начальником.

– Погоди прощаться, – вдруг сказал Владимир Иванович, – у тебя, наверное, денег нет с собой ни копейки, а расходы тебе во время задания предстоят, и расходы немалые. Вот, держи, – протянул он молодому офицеру конверт, – здесь премиальные, тридцать пять тысяч гривен и еще банковская карточка, на ней еще четыреста пятьдесят тысяч гривен лежит, пароль от карточки – твой год рождения. Ну а теперь счастливо, действуй, Ромка, я знаю, ты справишься.

– И вам счастливо, – промолвил Рома, – а за денежку спасибо.

– Охрана! – позвал генерал Суховей. – Увести задержанного!

Явились конвоиры, и Роман вместе с ними побрел в камеру, а генерал Суховей ушел обратно в шкаф, где находился секретный лифт.

Все это время оставшиеся в камере Череп и Шейх уже не находили себе места, строя разные догадки, что же там сталось с их другом, и мысленно представляли себе, что Романа сейчас ставят к стене, чтобы расстрелять, или же собираются сжечь на костре.

Но вот примерно в десять вечера загремел замок, и конвоиры ввели Романа в камеру, захлопнули дверь и удалились прочь. Молодой человек был на удивление в добром здравии и держал в руке пакет, из которого торчали две пары полосатых тюремных штанов.

– Это тебе, – сказал он Андрею, присев на нары и протягивая одни штаны товарищу.

– А это мне зачем? – спросил Андрей. – У меня еще хорошие и эти.

Роман молчал. Череп осторожно взял штаны, просунул руки в штанины и осторожно расстегнул там «молнию».

Пощупав под подкладкой, он к своему удивлению вытянул оттуда два напильника и тихо присвистнул при виде такого богатства.

– А это еще от кого? – поинтересовался Лапченко, подсев ближе.

– От деда одного, добрые люди с воли передали, – отозвался Рома, а потом взял вторые штаны, расстегнул подкладку, и извлек оттуда свернутый в кольцо десятиметровый альпинистский шнур с карабином.

– Так, Андрей, – сказал он, – становись у двери и слушай, кто идет. А ты, Толя, стань у стены, я тебе на плечи заберусь.

И залезши на плечи Шейха, Роман начал пилить прутья вентиляционной решетки под потолком, а Череп стоял на посту, слушая, не идет ли охрана.

Закончив дело, Хряк слез с плеч Шейха, заранее прицепив карабин к одному из оставшихся прутьев. Затем все трое легли спать.

Ровно в три часа ночи, скатав матрасы и положив их под одеяла (Череп туда еще штаны сунул), чтобы казалось, будто здесь спят заключенные, Роман, Андрей и Анатолий поднялись поочередно по веревке и пролезли в вентиляционное отверстие. Ползли долго, и, в конце концов, оказались в вентиляционном коробе, который находился возле изгороди. Перепилив решетку, все трое выбрались на крышу и, перекинув трос, спустились на землю по ту сторону изгороди.

– Ну, что же, мужики, – молвил Шейх, – спасибо вам, помогли мне на волю выбраться. В долгу не останусь, отблагодарю вас. Поедем сейчас ко мне домой, там я и вас спрячу, и сам в безопасности буду. Только надо теперь найти телефон и телефонную карточку – эти фараоны у меня мобилку забрали, и я позвоню по телефону кое-кому и скажу, куда за нами приехать.

Тут Роман едва не проговорился, что у него есть мобильный, но вовремя прикусил язык и предложил поискать телефон-автомат.

Они пошли по улице. Кругом была темень, хоть глаз выколи, и только редкие бледные фонари едва рассеивали мрак. Чуть в стороне поблескивали рельсы – здесь пролегал трамвайный путь, а из росших невдалеке кустов доносилось хриплое рычание, перемежавшееся с шипением и грозным мявом – это два голодных бездомных пса загнали на дерево голодного бездомного рыжего кота.

– Тьма египетская, да в таком мраке не только ноги можно поломать, но еще и попасться на ужин дворовому псу или коту, – пробурчал Череп, зацепившись в темноте за что-то ногой, и вдруг за углом одинокого газетного ларька заметил будку с телефоном-автоматом. Подойдя ближе, он присмотрелся и увидел, что в щели автомата торчит забытая каким-то ротозеем телефонная карточка.

– Эгей, Шейх, мы спасены! – сказал Андрей.

– Ага! – ответил тот и взял трубку, надеясь, что карточка полная, но как назло, она оказалась просроченной.

– Что же теперь делать? – проворчал Анатолий, с досады стукнув по каркасу будки кулаком. – Нам машина нужна, а я даже позвонить не могу, чтобы она за нами приехала.

– А машина у нас сейчас будет, Толя, только не злись, – успокоил его Роман, – вон, смотри, у обочины темно-зеленый «УАЗ 3159 Барс» стоит. Вот его-то мы и возьмем, говорят, машина это хорошая, по любой дороге пройдет.

Шейх не нашел, что возразить, и все трое подошли к названной Романом машине, одиноко приткнувшейся к придорожному бордюру. Действительно, это был темно-зеленый «УАЗ 3159 Барс» и, судя по виду, его лишь несколько дней назад пригнали из автосалона, а неведомый новоиспеченный автовладелец настолько обрадовался такой покупке, что оставив машину на ночь на улице, умудрился забыть в ее двери ключи.

– Да уж, такого рассеянного водилу только поискать! – проговорил Шейх. – Это же надо додуматься – такую мощную машину оставить ночью на улице без включенной сигнализации, да еще ключи в двери забыть! Представляю себе, как он утром сюда придет, а машину-то тю-тю, уже угнали. А кто угнал? Да кто угодно, хотя бы даже вон та бродяжка, что на скамейке спит.

Действительно, неподалёку от машины у забора стояла скамейка и на ней, свернувшись калачиком, спала худенькая девочка лет тринадцати-четырнадцати в потертых джинсовых шортиках и вылинявшей футболке. Ноги её были босы, а у скамейки валялись резиновые пляжные шлёпанцы.

– Ладно, не будем трогать ребёнка, пусть спит, – сказал Рома, – жалко, конечно, эту малышку, но нам надо ехать. Кстати, а куда ехать-то, Толь, ты знаешь дорогу?

– Конечно, знаю, а потому и поведу машину, – ответил тот, – садимся, поехали.