Василий О`Строг - Второй расцвет Ануриса. Книга первая

– Вот знаешь ты чем старика зацепить, – раздался впереди весёлый голос.

Несмотря на то, что Жданову было уже за пятьдесят, и внешностью он обладал, прямо скажем, не модельной, слава о его амурных похождениях гремела на весь наш институт. Причём эту славу он сам всячески подогревал, каждый раз сообщая той мужской части коллектива, с которой был в наиболее приятельских отношениях, всё новые и новые подробности из своей личной жизни. Сколько в этих подробностях было правды, а сколько фантазий на тему, разумеется, никто не знал, но то, что бабы за ним вьются хвостом, считалось общепризнанным фактом.

Таким вот образом, хохмя и подтрунивая друг над другом, мы и спускались по пустой пожарной лестнице, изредка придерживаясь за обшарпанные перила. С чувством юмора у нас обоих было всё в порядке, и потому ирония, самоирония, а иногда и откровенный сарказм являлись довольно не плохим способом защититься от вездесущей рутины и обыденности.

Достигнув, наконец, первого этажа, мы открыли внешнюю дверь и присоединились к толпе остальных сотрудников, значительно опередивших нас в этом забеге. Жданов быстренько убежал на разведку, выяснять подробности произошедшей пожарной тревоги, а я не спеша двинулся к главному входу, так как в фойе имелись лифты, а скакать по ступенькам ещё и вверх, мне совсем не улыбалось.

Не смотря на октябрь месяц, Солнце весело припекало, и погода скорее походила на конец лета, чем на середину осени. Хотя возможно в этом было виновато припозднившееся в этом году «бабье лето», подарившее нам дополнительную неделю хорошего настроения.

Проходя мимо людей, я то и дело улавливал обрывки разговоров, доносившиеся со всех сторон. Большинство обсуждало возможную причину срабатывания тревоги. Впрочем встречалось и немало таких, кто просто радовался неожиданному маленькому приключению и возможности пофилонить в рабочее время. Гомон толпы сливался в какой-то однородный шум, обволакивая со всех сторон и забивая собой все остальные звуки. Лично мне он почему-то напоминал отдалённый шум многотысячного птичьего базара, где каждая птица пытается сообщить какую-то свою информацию, при этом стараясь перекричать всех остальных, и в то же время не упустить что-то, интересующее лично её.

Добравшись до дверей главного входа, я решил остановиться где-нибудь неподалёку и дождаться того момента, когда уже разрешат вернуться к прерванной работе. Снаружи двери представляли собой огромные листы чёрного тонированного стекла, которые отражали всё не хуже обычного зеркала, и не давали никакой возможности разглядеть ничего, что делается внутри.

Обратив внимание на одно из этих зеркал, я увидел отражение не молодого уже в общем-то человека в белом лабораторном халате и синих джинсах. Сутулая угловатая фигура человека, отчетливо говорила о том, что со спортом её хозяин дружит исключительно теоретически. Его карие, глубоко посаженые глаза за прямоугольными очками в тонкой позолоченной оправе отчаянно сигнализировали полопавшимися сосудами о крайней степени утомлённости. Недовольно поджав губы, человек раздражённо хмурил брови.

Ну не люблю я, когда меня отрывают от какого-нибудь дела, и скрывать свои эмоции по этому поводу не считаю необходимым. И да, отражался это именно я, Пахомов Валентин Андреевич, сорока восьми лет от роду, проработавший двадцать восемь из них в нашем замечательном научно-исследовательском институте. Кандидат биологических наук. Родился и вырос в Москве. Среднюю школу закончил с золотой медалью. Планировал поступить в МГУ на биофак, но по конкурсу не прошёл. Год терять не хотелось, и знакомые убедили меня попробовать поступить вместе с ними в «Пироговку», под предлогом того, что «…вместе веселей. Не понравится, на следующий год переведёшься. А если совсем не понравится, так уйти тоже не проблема…". Поступить-то я поступил, но дальше всё как-то завертелось-закрутилось и кончилось тем, что я так никуда и не перевёлся, защитив диплом по специальности «Биохимия». Страна на тот момент находилась в трудном положении (а когда она находилась в лёгком?), и с работой было не очень. Помыкавшись с полгода, я, опять-таки от знакомых, услышал о существовании недавно созданного предприятия «Хибифар», занимающегося передовыми разработками в фармакологической отрасли. И по счастливому стечению обстоятельств им крайне требуются молодые специалисты в области органической химии и биотехнологии. Разумеется, уже на следующий день я находился у них в отделе кадров с целой кипой всевозможных документов. А ещё через день я начал свой путь к успеху. Н-даа… Единственным моим заметным успехом в данной области стала защита диссертации на тему: «Влияние биологически активной добавки QRc 20 на нервную систему и психическую деятельность крыс в условиях ограниченного пространства». В начальники я никогда особенно не рвался, так как считаю, что управление людьми, это в первую очередь не способ поднять свою самооценку или приобрести вес в обществе, а крайне тяжёлая и нервозатратная работа. Если ты, конечно, собираешься работать на результат. А сложностей на работе и килограммов сгоревших нервных клеток при нашем руководстве мне всегда хватало и так.

– Валентин, не спи, замёрзнешь, – прервал мои воспоминания вернувшийся Жданов. Судя по лукаво блестящим глазам, что-то он определённо разузнал.

– Ну давай, товарищ партизан, докладывай. Чего ты там раскопал? – проявил я заинтересованность.

– Да, собственно, ничего особенно интересного. Как я и говорил, на втором у химиков коротнул блок управления третьим реактором…

– Третий? О, этот у них давно не ломался, – удивился я.

– Угу. Ну так вот. Они его последние два месяца гоняют без продыху, а с учётом того, что «дедушке» уже давно пора на заслуженный отдых, да и кустарных деталей в нём поди половина, вероятно, его тонкая и ранимая техническая душа, в очередной раз не выдержала-таки издевательств.

– Классика жанра, – согласился я.

Тут надо сказать, что у нас большинство оборудования сложнее термометра, перманентно находилось в предаварийном состоянии, по причине того, что закупалось оно в Китае в уже списанном виде. Здесь, на месте ремонтировалось силами сотрудников с применением изоленты, кувалды и такой-то матери, и эксплуатировалось до состояния полного нестояния. А единственная причина, по которой мы все ещё не сгорели к едрене фене, являлась та самая, на удивление довольно неплохая, противопожарная система, по вине которой мы сейчас и дышали свежим воздухом.

Дверь главного входа плавно распахнулась, и выглянувший из дверного проёма сотрудник охраны сообщил, что задымление ликвидировано, пожарная тревога отменена, и все могут вернуться на свои рабочие места.