Кямран Салаев - Илиш и плетеные истории

Хан переходил из одного загона в другой и сравнивал работы мастеров. В некоторых он задерживался и подолгу беседовал с мастером, в других он останавливался только из вежливости, не желая обидеть гостя.

Отец не отрывал глаз от хана. «Хану безразлично золото и серебро, которым отделана сбруя. Его интересует только мастерство умельца!» – заключил отец (Илиш его не слушал, он увлеченно наблюдал за тем, как ткут ковер женщины в мастерской напротив их загона).

Наконец, дошла очередь до Илиша с отцом. Хан пожал руку отцу и сказал:

– Ну, умелец, показывай свою работу!

Отец вывел лошадь из загона. Хан, молча, изучал сбрую. Он, то разглядывал ее с близи, то отходил на пару шагов и любовался сбруей на расстоянии. Свита тоже хранила молчание (нет, не из страха перед ханом, ведь в дни гуляний вольности допускались – они тоже прежде не видели плетеной сбруи).

– Могу ли я ее испробовать? – спросил хан, не веря, что сбруя выдержит.

– Сочту за честь, великий хан! – ответил отец.

Хан вскочил в седло. Поначалу он держался в седле неуверенно, все еще сомневаясь в его прочности. Хан пришпорил коня и галопом унесся вниз по той самой улице, по которой Илиш с отцом пришли на площадь. Вернулся хан с другой стороны площади. Люди в замешательстве смотрели на правителя: то ли из-за старой клячи под ним, то ли из-за ее необычной сбруи.

– Твоя работа? – спросил хан, спешившись.

– Сына, – отец подмигнул Илишу.

– Вечером у меня во дворце будет пир. Твой сын приглашен. И ты вместе с ним! – хан похлопал Илиша по плечу и направился к арене с мерившимся силой борцами-пехливанам, где вот-вот должен был определиться победитель.

– Поздравляю, – произнес визирь. – Вечером ждем вас в шахском дворце.

Отец не мог поверить, что они выиграли состязание, но переспрашивать у визиря крестьянин не осмелился.

Семь длинных столов расставили поперек вытянутого зала. С утра два десятка поваров готовили яства для гостей хана. Когда гости собирались перед шахским дворцом, главный придворный повар в последний раз прошелся между столами и, убедившись в том, что столы накрыты безупречно, разрешил открыть двери.

Зал напоминал шумный улей: гости неторопливо рассаживались, они выбирали места рядом со знакомыми, потом пересаживались ближе к друзьям, встречали своих старых товарищей и опять меняли стол, затем их звали к себе за стол дальние родственники и они присоединялись к ним. Все эти беспорядочные передвижения между столами очень напрягали Илиша. В дальнем углу зала приглашенные маги готовились начать свое представление, но из-за того, что многие гости были еще на ногах, Илиш не мог наблюдать за ними (отчего злился еще больше).

Трон хана был пуст (он сложил на него свой шлем и щит, с мечом, впрочем, он не расстался). Хан переходил от одного стола к другому. Каждый раз, когда он присоединялся к новому столу, гости поднимались на ноги, приветствуя хана, потом все вместе садились и продолжали трапезу. Затем хан вежливо прощался с ними и переходил к соседнему столу.

Через час пир был уже в самом разгаре, гости оживленно беседовали, музыканты наполнили зал дивной музыкой, а маги из древних храмов показывали свои познания в колдовстве и магии. Хан попрощался с гостями у соседнего стола, пожелал им благополучного возвращения в свои земли и подошел к столу, за которым сидел Илиш с отцом.

Так случилось, что бек, сидевший справа от Илиша, завидев за соседним столом своего дальнего родственника, бека с северных склонов горы Каф, пересел к нему, и место рядом с Илишем освободилось. (Мы уже договорились, что ничто не происходит просто так, а все что случается, имеет тайное назначение.)

Хан занял освободившееся место и поприветствовал сидевших за столом гостей:

– Добро пожаловать. Ешьте, пейте, наслаждайтесь этим днем!

Не успел хан закончить приветствие, как ему поднесли блюдо с пловом, приправленным каштаном, изюмом и жареным мясом.

– Пятое блюдо! – сказал хан и все за столом засмеялись.

«Ему еще два стола обойти надо. Значит, ему еще две тарелки придется съесть. Ох, и нелегко быть ханом!» – Илиш пожалел хана.

Хан принялся за трапезу, словно это был первый стол и первое блюдо. Одновременно он успевал и есть, и справляться у гостей, кто они и откуда пожаловали, какие новости привезли из дальних земель Эля, как идут дела у других ханов.

Доев плов, хан повернулся направо: справа от него сидел высокий и худощавый мужчина, с орлиным носом и густой черной бородой. Хан перекинулся с ним парой слов и повернулся налево. Но слева никого не было! Хан наклонил голову и тут заметил Илиша. То ли стол был высокий, то ли стул слишком низкий, но голова Илиша едва доставала до края стола. Поэтому Илиш положил тарелку на колени и, склонившись над ней, с аппетитом уплетал жареную рыбу. Разговор за столом затих: все смотрели на хана, а он, широко улыбаясь, смотрел вниз на Илиша. Илиш почувствовал, что на него обратили внимание (он этого очень не любил).

– Так вот он наш умелец! Как же тебя звать, великий мастер? – спросил хан; в его голосе не было и нотки издевки.

Хан развернулся к Илишу и продолжил:

– Я только один раз в жизни видел подобную работу. Похожая уздечка была на коне Вашага, сын визиря. Не знаешь, кто сплел ту уздечку?

– Всадник? – глаза Илиша засветились. – Его уздечка истерлась, и он попросил помочь ему. У меня было мало времени, и я не успел, как следует подготовить веточки для плетения; наспех набрал в ближайшем лесу веточек и пару вьюнков. Я боялся, что моя уздечка подведет его в дороге.

– Как видишь, до Города-у-Моря он добрался. Даже не стал менять уздечку, когда отправился в опасное путешествие на север.

Один из гостей вмешался в разговор:

– Хан, уже и урожай собрали, а посол все еще не вернулся из северных земель.

– Да, пора бы уже. Вашаг опытный воин и хитрый предводитель. Он не пропадет, и людей своих в обиду не даст, – ответил хан уверенно.

Однако, на душе у хана было тяжело; еще два дня назад они с визирем говорили о Вашаге и его отряде. Послы давно уже должны были прибыть в Город-у-Моря.

Дубовая дверь, обитая кованой бронзой отворилась и в зал вошли трое облаченных в доспехи мужчин. Незваные гости встали посреди зала, не присоединяясь ни к одному из столов. Они не собирались принимать участие в пире (их потрепанный вид и дорожная грязь, налипшая на сапоги, лишний раз доказывали это). Они оглядывались по сторонам, пытаясь среди сотен гостей найти хана. Тот из них, который стоял в середине, сжимал в руках… ту самую уздечку, которую сплел Илиш для Всадника, Вашага, сына Визиря.

Часть пятая,

в которой почтовый голубь уносит сплетенную Илишем уздечку