Владислав Демарин - Следствие ведёт ДЕД. Реальный детектив

– Как видите, не доехал. Убит.

– А алмазы…? – вырвалось у него. И он осёкся.

В дверь кабинета уверенно постучали и тут же она открылась. Вошли двое рослых мужчин, не смотря на уличную жару – в пиджаках.

– Добрый день, Дмитрий Евграфович, – произнёс один из них. – Подполковник ФСБ Смирнов. А это – майор Петров.

Оба продемонстрировали пунцовые служебные удостоверения. Смирнов продолжил:

– Контрабанда драгоценными камнями в особо крупных размерах – наша подследственность. И потому мы забираем у вас арестованного, все материалы по нему. И вещественные доказательства – тоже. Вот все необходимые бумаги.

Дверь кабинета снова открылась. Вошёл генерал Шульгин. Устало глянул на Демарина, молча кивнул: мол, знаю, в курсе, так надо.

Докшина увели.

– Но, Степан Игнатьевич…, – начал с возмущением Демарин.

– Не надо, Дмитрий Евграфович, сам понимаешь: я должен был доложить выше. Там было принято решение. Не мне тебе объяснять, что такие алмазы – универсальный ключик. Они любые двери открывают. Даже – в московских кабинетах. Я полагаю, Докшин организовал эту поставку через Морковина, но это не был его личный преступный бизнес, – генерал чуть помолчал. – Нет, был, конечно, но… как бы… не себе он покупал эти алмазы. Они шли, скажем так, в фонд комбината. В чёрный фонд, конечно, в коррупционный. Но… такова жизнь.

На этой философской ноте он вновь замолчал. А потом, одёрнув китель, приказал:

– Заканчивай дело по убийствам, – повернулся и вышел из кабинета.

Демарин глянул в окно. ФСБшники с Докшиным садились в мощный внедорожник. На крузере были государственные номера, которые отличают весь автопарк Магнитогорского металлолитейного комбината.

Следователь нажал кнопку вызова дежурного.

– Приведите арестованного Мареева.

**********

– Ничего не знаю, гражданин начальник! – ёрническим голосом произнёс Мареев, садясь на стул перед следователем.

«Надел на себя маску приблатнённого, – подумал Демарин, – или снял».

– То есть, чистосердечного признания не будет?

– А не в чем мне признаваться.

– А вот тут, передо мной, Мареев, лежит папка с простыми бумагами, но каждая бумажка – тяжелее кирпича, который утянет тебя на дно, – Докшин знал, что некоторая несложная образность иногда действует на подследственных с невысоким интеллектом сильнее, чем логические построения и неопровержимые улики. И потому – продолжил в том же духе:

– Итак, Мареев, кирпич первый. В лесу, в овраге обнаружено тело известного вам гражданина С.Н. Корнеева с колотой раной. Вот его фотография в деле. Можете ознакомиться.

Демарин протянул фото подследственному. Тот нехотя протянул руку, взял. Искоса взглянул на фото.

– Опознаёте по фотографии Корнеева?

– Ну, опознаю, он это, Корнеев, – произнёс Мареев. – И чё? Я его отвёз на вокзал, он там сел на такси и ехал. Чё там было дальше – откуда знаю? Ищите таксиста.

– А, номер такси на котором уехал Корнеев вы, конечно, не запомнили?

– Нет, чего мне его запоминать. Ну, таксист был такой здоровый, с короткой стрижкой.

– Марка автомобиля?

– Кажется, «Рено Логан». Светлый.

– Сообщаю, что недалеко от места преступления обнаружен след протектора автомобиля. Вот в этой бумажке, в протоколе осмотра, об этом говорится. И там сказано, что у автомобиля, на котором приехал убитый и его убийца установлены шины марки «Нокия», как на вашем автомобиле. Можете ознакомиться с выводами экспертов.

– Чё мне с ними знакомиться? Автомобиль не мой, а комбинатовский, там у всех одной марки резина стоит, может, и таксист тот себе такую же поставил. Фуфло ваша бумажка.

– Хорошо, а вот другая: справка из ГИБДД о том, что камера наблюдения зафиксировала автомобиль с вашими номерами, выезжающим из города Челябинска в Сосновский район, в сторону железнодорожной станции «Полетаево». Хотите ознакомиться? Номера читаются вполне разборчиво.

– Ой, да ладно, не надо мне дело шить, начальник. Ну, прокатился маленько. Доехал до Полетаево, на Шершни поглядел, на паровозы. Чего возле трубопрокатного-то весь день стоять? Скучно. Устаёшь в машине. Вот и размялся. Тем более, что эта дорога ведёт на трассу М5, а таксист Корнеева повёз по М36, а видел, на кольце мы разъехались.

– Складно придумали, Мареев. – Демарин с любопытством ещё раз всмотрелся в лицо подследственного. «Не так прост, как прикидывается», – подумал он. Но вслух продолжил допрос:

– Можете сказать, сколько по времени вы любовались поездами и озером, водохранилищем?

– Ну, где-то с полчаса. Потом мне позвонил Николай Александрович, Докшин, сказал, что через сорок минут надо забрать его с трубного завода, отвести в гостиницу, переодеться, а потом – в ресторан. Из ресторана – домой, в Магнитогорск. – Арестованный сплёл руки на груди, гордо выпятил нижнюю губу. Поёрзал на стуле, добавил: – Вы можете посмотреть, номер телефона Докшина и время его звонка есть у меня в телефоне. Они сохранились. Зафиксируйте, что я говорю правду, только правду и ничего, кроме правды.

Он даже победно улыбнулся следователю.

– Да, у нас есть распечатка ваших звонков. И этот звонок зафиксирован, – подтвердил Демарин.– С ваших слов содержание его отразим в протоколе. Не возражаете?

– Нет, не возражаю.

– Хорошо. Позднее оформим это на бумаге, а пока останется в видеозаписи нашего допроса. Вы ведь не против того, что наша беседа записывается?

– А, где у вас камеры?

– Их в кабинете три. Но это не важно. Не возражаете?

– Нет, не возражаю. Чего мне возражать? Давайте уж быстрей заканчивать, выпускайте меня. Ехать надо.

– Тогда продолжим доставать из папки тяжёлые бумажки, – вздохнул следователь и снова посмотрел на арестованного, который заметно напрягся. Докшин достал два листочка. Молча посмотрел на один, потом – на второй, словно раздумывая, с какого начать. Потом остановился на первом. Поднял глаза на сидящего напротив:

– Вот очень тяжёлый кирпич, прямо шлакоблок какой-то, – медленно произнёс он.

– Да хватит вам про кирпичи! – вдруг воскликнул Мареев. – Давайте, что там у вас!

– Вы правильно нервничаете, – кивнул сыщик. – Ведь это протокол осмотра костровища, находящегося в 38-ми метрах от найденного тела убитого Корнеева. Представляете, умная собака нашла. Кинологическая служба у нас неплохо поставлена.

Мареев нетерпеливо поёрзал, но сдержался, ничего не сказал. Сжал губы, ожидая продолжения.

– В остатках костра, среди углей, обнаружены клочки не догоревшей канцелярской бумаги и паспорта. Установить принадлежность паспорта не удалось, но полагаем, что он принадлежал убитому. Как и бумаги, на которые сохранились записи технологического содержания, относящиеся к металлургическому производству.