Сергей Радужный - Живые тени

Фёдор, не имея своего угла, проживал в подвале дома, в который стремился попасть светловолосый парень. Подходя к своей обители, он заметил мальчишек, которые уже подносили к газетам огонь, струящийся из зажигалки.

– Вы что творите, негодники! – закричал Фёдор. И, сменив направление, быстрым шагом подошёл к, лежащему возле лавочки, юноше.

Услышав грозный выкрик бездомного человека, мальчишки без оглядки бросились в бегство, к счастью, так и не успев начать свой инквизиционный эксперимент. Фёдор подошёл к несостоявшейся жертве, и стал приговаривать чуть слышно:

– Вот же бесята. Живого человека поджигать.

Светловолосый парень лежал без движения.

– Господи, Боже ты мой, – продолжал бормотать Фёдор. – Молодой-то какой. Совсем ещё мальчишка.

Фёдор присел рядом с ним на колени. В надежде привести парня в чувство, он принялся расталкивать его, легонько бить по щекам. Парень медленно открыл глаза и резко отшатнулся, увидев перед собой небритое лицо Фёдора, поблёскивающее на солнце от пота.

– Э-э-э… не бойся, не бойся, – успокаивал его Фёдор.

Почувствовав покалывания мятой газетной бумаги, юноша стал отряхивать раздражённые места своего туловища.

– Это сделали какие-то мальчишки, – пояснял Фёдор. – Вот уж, действительно, нелюди. Это же надо, такое выдумать!

Проснувшись, но, ещё не придя в себя окончательно, юноша, слушая своего спасителя, продолжал осматривать и ощупывать себя.

– Они только собирались… Я успел вовремя. Они не успели тебя поджечь, – сострадательно говорил Фёдор, пытаясь завязать разговор с напуганным мальчиком.

– Спасибо за помощь, – тихо произнёс парень.

– Не за что, сынок.

Парень стал оглядываться по сторонам.

– Ты кого-то ждал? Тебе стало плохо?

Парень утвердительно кивнул головой.

– К кому же ты пришёл? Я здесь всех знаю. Давно в этом доме живу. А тебя здесь первый раз вижу. Тебя как зовут?

– Кирилл, – ответил парень немного смелее, видимо осознав, что от грязного, неприятно пахнущего пожилого человека никакой угрозы не исходит.

– А меня – дядя Федя. Я, видимо, тебе в дедушки гожусь. Сколько тебе годков, сынок?

– Пятнадцать.

– Ну, вот. А мне шестьдесят три. Давай-ка с земли-то поднимемся.

Фёдор встал довольно быстро, в отличие от Кирилла. Как только мальчик попытался подняться, у него сразу же закружилась голова, в глазах потемнело, и он снова упал.

– Осторожнее.

Фёдор подскочил к нему настолько быстро и резво, насколько ему это позволяли годы. Он помог Кириллу подняться, сделать несколько шагов, и усадил на лавочку. Сам же Фёдор сел рядом с ним.

– Что же ты такой слабенький-то. Кушать, наверное, хочешь?

– Хочу, – простонал Кирилл, потирая руками лоб, виски и глаза.

– Ну, это мы мигом исправим, – бодро заговорил Фёдор. – Пойдём-ка.

Фёдор помог Кириллу встать и довел его до места своего обитания.

Жилищем для Фёдора служило одно из подвальных помещений дома. Жители дома использовали их под угольники. Но угольные печки теперь были далеко не в каждой квартире и много таких помещений попросту пустовало. Выбрав одно из них, наиболее удобное для себя и поближе к выходу из дома, Фёдор обосновался там. Со временем обжился, заимел кое-какую мебель: кровать, диван, небольшой столик, пару табуреток, электрическую конфорку и кое-что из посуды, провёл электричество, и даже установил радиоприёмник.

Придя в свой дом вместе с молодым гостем, Фёдор подвёл его к кровати.

– Ложись, отдохни. А я пока покушать приготовлю.

Пыжов и Демидов поднимались на третий этаж дома, где ночью было совершено убийство пожилого мужчины. Подойдя к двери соседа, который вызвал милицию, Пыжов позвонил в дверной звонок. Электрический соловей (звук звонка имитировал его пение) возвестил пенсионеру о прибытии нежданных гостей. Николай Алексеевич, осторожно шагая, подошёл к двери и посмотрел в глазок. Увидев двух молодых крепких мужчин, он спросил:

– Кто там?

Голос его слегка дрожал от пережитого вчера ночью.

– Милиция, – ответил Пыжов и приставил к глазку развёрнутое удостоверение. – Нам нужно уточнить у вас кое-какие детали по поводу вчерашнего убийства.

Старик приоткрыл дверь и выставил голову.

– Молодые люди, я же вчера всё объяснил вашему сотруднику. Неужели…

– Вы вчера разговаривали с дежурным оперативником, – не дал договорить Пыжов. – А мы ведём следствие по этому делу, и нам необходимо задать вам несколько вопросов, чтобы прояснить некоторые детали.

– Ну, тогда проходите, молодые люди, – Николай Алексеевич открыл входную дверь шире и немного посторонился, давая войти своим гостям.

Милиционеры по очереди вошли в квартиру. Хозяин закрыл за ними дверь на замок.

– Проходите в комнату, – предложил он.

Гости сняли обувь и прошли в комнату вслед за Николаем Алексеевичем. Пыжов сел на диван, не дожидаясь предложения хозяина. Демидов последовал его примеру.

– И всё же, я не понимаю, – снова начал возмущаться пенсионер, – какие ко мне опять могут быть вопросы?

– Да вы не волнуйтесь, – говорил Пыжов. – Поймите, это наша работа. Мы должны выяснить всё до мельчайших подробностей. Это же не допрос. Это просто беседа. Тем более что вы проходите по делу, как свидетель.

– Но, ведь убийцу уже поймали.

– Совершенно верно. И, чтобы он понёс заслуженное наказание в полной мере, Вы и должны нам помочь. Вы же не хотите, чтобы убийца вашего соседа всего через пару лет снова вышел на свободу?

– Конечно, конечно, – покорно ответил старик.

Не теряя момента, Пыжов приступил к дознанию.

– Как давно вы знали убитого?

– Да уж около двадцати лет, как соседями стали.

– В гости, наверное, друг к другу заглядывали частенько?

– Бывало, конечно…, – замялся старик.

– Он жил один?

– Один. Мы когда познакомились, он с женой разводился. После развода она двоих детишек забрала и уехала. Егорович говорил, будто бы в родной город вернулась. С того времени он один жил. Больше так и не женился. Видно любил сильно, жену-то.

«Если любил, то чего же тогда развёлся?» – подумал Демидов, но сказать ничего не успел. Пыжов продолжал задавать свои вопросы.

– А в последнее время к нему кто-нибудь приходил? Кто-то из не знакомых Вам людей, – спросил Пыжов, чувствуя, что старик повернул разговор не в то русло. – Или, может быть, он о ком-то или о чём-то в разговорах упоминал?

– Да нет. Никто к нему не приходил. А разговаривали мы с ним не часто. А если и говорили о чем, то не долго. Особенно в последние годы.

– Это сколько? Ну, хотя бы примерно, – заинтересованно спросил Пыжов.

– Около пяти лет.

– Так-так, и что…?

– Какой-то странный Егорович стал. Угрюмый, пугливый. По квартире ходит и сам с собой разговаривает.