Алишер Васлиев - Азиатский цикл. Часть 1

– Мы тут, укради нас, съешь нас, гости подождут.

И так он заснул. Так проходил день великого Могула.

Вечером возвратился дед и говорит:

– О, ваше величество! Как ваше больное горло?

Из тахмана между одеялами выпорхнул на молодых крыльях если не орел, то серая моль с больным горлом:

– Дада джон, дада джон. Тут пришли и меня обманули, намазали керосином.

Дедушка говорит:

– То, что обманули – это плохо, а то, что намазали керосином – это не плохо. Зато я тебе принес подарок.

Он принес маленький металлический автомобиль, в котором была пипка, которую нужно было крутить. Он ездил две минуты. Ездил по всему столу, шумя, гремя, падал куда-то и мальчик его ловил. И все время говорил:

– Вой!

Потом дед пил чай, сильно сопя своими крупными, толстыми ноздрями. Улыбался и говорил:

– Да… Скоро ты вырастешь, и мы тебя женим.

А мальчик говорил:

– Зачем меня женить? Зачем мне жена? Мне так хорошо одному с дедушкой, бабушкой и дядей Акбаром.

Так время уходило в синюю ночь и растворялось среди звезд. Во дворе стояла большая бочка, в которую капала с крыши каплями вода и рассказывала эту историю уснувшему на зиму кусту винограда.

Примечания:

– Великий Могул – второе имя завоевателя Индии шаха Бабура .

– барака Аллаха – дары Всевышнего .

– шамшит – дерево ценной породы на Кавказе, из которого делались различные сувениры.

– тахман – в Средней Азии ватные одеяла хранятся сложенными на сундуке, эта конструкция и называется тахман.

Я расскажу вам маленькую историю из моего далекого детства.

Жили мы в старом Ташкенте, в махалле* в районе Шейхантаура*. Как раз напротив того места, где была усыпальница великого суфия Шейха Ховенди ат-Тахура, был наш двор. Обычные старогородские дворы, которые встречаются во всех крупных городах Средней Азии, в Бухаре и Самарканде. Этим дворам уже по 200 – 300 лет, со старыми деревьями толщиною в три обхвата, снисходительно с высоты роста и возраста смотрящими на человеческую суету. Во дворе была квадратная глиняная суфа* пять на пять метров и метровой высоты. Ее покрывали кошмой, затем по кругу расстилали курпачи* и подушки. В середине ставился небольшой столик на низких ножках, под который в холодное время ставился железный таз с углями, своеобразный сандал*. Этот столик обычно использовался как обеденный, за ним встречали и приходящих гостей. А когда приглашались музыканты, то они сидели на суфе, а слушатели располагались вокруг нее.

Каждую пятницу у нас собирались дедушкины друзья, один старше другого. Моему деду было больше ста лет, но он просил никому не говорить об этом и каждый год справлял свое семидесятилетие. Самому молодому из них, дяде Ахмаду было 78 лет, он был брадобреем, по-современному – парикмахером. Будучи пятилетним мальчишкой, я часто помогал ему по работе. Мне доверяли подготовку клиентов к процедуре, я намыливал головы для бритья и стрижки чинно сидящим в фартуках и ждущим своей очереди клиентам. Все это было целым ритуалом, намыливая им головы, я разговаривал с ними на различные темы, чувствуя себя при этом очень взрослым человеком. Клиенты считали, что у меня очень легкая рука, они наслаждались, мысли куда-то улетучивались, появлялась расслабленность, многие засыпали, а некоторые становились разговорчивыми и делились историями своей жизни.

Однажды, во время очередной такой процедуры, я узнал что один из стариков умер. Умер легко, не мучаясь, в теплом кругу своих близких и родственников. Потом умер еще один старик, потом другой, потом третий. Через короткое время в живых остались только мой дед и трое его друзей. Я встревожился и сказал деду:

– Дедушка, пусть дядя Ахмад не приходит к нам брить кого-нибудь из наших родственников!

– Почему? – удивился мой дедушка.

– Потому, что в тот раз после бритья умер дядя Файзулла, до него дядя Алиакбар, до этого дядя Дильшод. Я так не хочу, а то так все умрут. Наверное, у брадобрея есть какая-то тайна.

– Конечно, есть – успокоил меня дед. – У каждого есть какая-то своя тайна. Вот смотри: наша соседка тетя Зебо постоянно ругает своих дочерей, желает им на голову всяческих несчастий, а они благополучно выходят замуж и на загляденье живут счастливо в новых семьях. У тети Зебо такая задача. А другая наша соседка молчит и на всех сглаз накладывает, многие болеют после ее порчи. Тетя Хайриниссо ходит к ведунье отчитываться и снимать порчу. А у нашего брадобрея дяди Ахмада тоже, видимо, есть своя задача. Он свою работу делает от души, как в последний раз и не осознает своего дара. После его бритья и стрижки как будто груз с головы падает. Ты замечал это?

Я был еще маленьким и не понимал, что значит груз прожитых лет. А дед говорил о том, что побрившись и подстригшись, люди получают облегчение, становятся чистыми телом и им легче уходить в загробный мир.

Этот разговор, как и многие другие, проходившие в далеком детстве в повседневной жизни за чаем или за делами, через короткое время благополучно мной забылся.

Вечером этого же дня к моей бабушке пришла ее подружка, тетушка Марьямбиби. Две старушки, готовя что-то вкусненькое на очаге, разговорились. Тетя Марьямбиби пожаловалась на то, что ее муж очень долго болеет. Он был бывший военком, полковник, уважаемый человек, всегда был очень крепким и сильным мужчиной. А теперь болел и никак не мог выздороветь.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.