Вера Некрасова - Все, что я любила

Некоторых можно было видеть выпивающими в кустах.

А дальше, вниз по улице – хлебозавод.

В крошечном ларьке продавали свежеиспеченный хлеб. Он дымился еще в руках, когда мама или папа отламывали большой ломоть от румяного каравая с хрустящей корочкой для меня!

А еще там были очень вкусные «ромовые бабы», с коньячной пропиткой. Никогда больше я таких вкусных не ела. Даже покупать перестала – совсем не то делают!

А дома была железная перекладина. И на нее отец повесил качели.

И я помню, как я качаюсь на этих качелях. Качаюсь, качаюсь, и все мне кажется, что я могу так без остановки качаться! Раскачиваюсь сильно-сильно, чтобы коснуться носком потолка, но… чуть-чуть не дотягиваю!

Мне казалось, это такая роскошь! Качели прямо дома! Даже во двор идти не надо! Могу ногами до потолка достать, если захочу! А могу улететь на качелях прямо в окно, а оттуда – в пруд!

Но в пруд не стоит, потому что я лично – не умею плавать! Да! Все умеют, а я – нет!

И вот так, неожиданно, с воспоминания о качелях, начали подниматься из океана памяти светлые воспоминания. Они тоже есть! Там не только мрак и одиночество, там много солнца!

Но почему-то устройство памяти таково, что боль заслоняет собой все остальное, весь обзор. И пока ее не уберешь, – ничего другого и не увидишь. Когда из-под земли пробивается родник, сначала выходят палки и камни.

Качели вешали для нас не только дома, но и на улице. Например, летом были качели в овраге у ручья. Было очень радостно лететь над ручьем с обрыва, сидя на палке, привязанной к прочной веревке!

Вот бы для взрослых такие качели мне где-нибудь попались!

Вот бы сейчас найти такую качель, но для взрослых. Чтобы могучее ветвистое дерево над обрывом. А на нем – качель!

Помню удивительной красоты сон. Во сне я – в Африке. На большом и шумном водопаде. Прямо на одном из порогов водопада растет огромный, могучий Баобаб.

Ветви его огромны и узловаты, и простираются во все стороны! Он растет свободно и смело.

Он был мощным и сильным, самобытным и свободным, как языческое божество.

Брызги водопада создавали завесу из капель. В ней играла, переливаясь, радуга.

Я не видела себя со стороны, но я видела как каждая капля между моих ветвей играет словно бесценный кристалл. Как в каждой из них играла радуга. Как в каждой из них была заключена своя Вселенная. Столько смысла и простоты. Все же ясно: жизнь прекрасна, и будет такой всегда.

Я точно знаю – я была в Африке.

Это был прекрасный сон!

Где живут забытые мечты?

В детстве у меня была добротная мечта – стать заслуженным кинологом РСФСР. Штудировала книги по дрессуре, и знала как давать кличку собаке, чтобы она вписалась в ее родословную.

В какой момент мне расхотелось быть кинологом? И куда ушло это желание?

Может быть, существует Страна Забытых Желаний? Куда уходят, и где хранятся заветные, но – забытые?

Ведь это то, чего мне по-настоящему хотелось в детстве, и я это хорошо помню! Потому что выжигание по дереву, бадминтон, дзюдо, кружок мягкой игрушки – были лишь временными увлечениями. (Вот до сих пор интересно, – куда пропал мой выжигатель? А аппарат для просмотра «Диафильмов»? Где он сейчас? И где купить такой-же?)

Лето здесь никогда не закончится!

А теперь я – «котовод».

Из Перми нам сестрой пришлось уехать. И наш кот теперь живет у чужих людей. И мне страшно, что когда я вернусь, он изменится. Из своенравного и высокомерного кусаки превратиться в ласковую подушку. Потому что мой кот кусач, умен, и, я вас уверяю, у него даже чувство юмора есть!

Он незаменим в холодную погоду для создания уюта. И ему далеко не все люди нравятся. И особенно хорош он, когда сидит у раскрытого окна осенью, ночью, когда из асфальта поднимается дневное тепло, а запахи еще летние. В такие моменты он похож на маленького Бэтмана со своими черными ушками на затылке.

Это первая такая странная осень – наступает сентябрь, а я – даже и не заметила!

А ведь это мои самые любимые месяцы: сентябрь с октябрем! Ясное холодное небо начала октября – лучшее время, чтобы гулять по пожелтевшим полям!

А сейчас сидишь, стало быть, на пляже, на малайском острове Перхентиан, и думаешь:

– Сегодня же первое сентября!

Все самое важное и интересное начинается осенью. Осенью я всегда спокойна и вдумчива. Осенью я люблю ходить в любимом черном плаще дизайна Султаны Французовой. Осенью в это время пары еще только начинаются, и все ходят не столько на лекции, сколько – покурить и обсудить лето! И вместо дома идут в кафе «Горыныч», что на Перми Второй.

Ах, что делается, по университету сейчас, наверное, ходят красивые дети на длинных ногах, с дымящимися сигаретами между тонких пальцев. И все пришли в новой, стильной одежде, сочно рассказывают друг другу, как прошло лето, и, все это – без меня.

Как сейчас там по-осеннему красиво. Или еще лучше: серенько и дождь накрапывает. А у подруги в деканате куча забот, богатые родители с просроченными платежками, мамы с валидолом, как там пахнет свежезаваренным кофе, и какая под столом стоит бутылка коньяка. Все помню.

Осень всегда приносит самые интересные, баечные истории. Осенью ум и воображение заостряются. Осенью я никогда не искала смысла в жизни, потому что осенью мне итак очень нравилось жить. Даже в Перми. Каких-то пару недель, когда можно было жить и дышать.

А здесь – на острове – осени нет и не будет! Лето здесь никогда не закончится, никогда.

И я еще не знаю о том, что это – бесконечное лето – так быстро надоедает!

Что я, на самом деле, очень люблю перемену времен года, и особенно – осень.

И что бесконечное лето – такая же утопия, как и словосочетание «идеальный человек».

Для картинки в журнале – хорошо. Для реальной жизни – не очень.

Не забыть!

Вчера дома у Светы пили чай. И на дне моей чашки чайные листья начали складываться в разные фигурки, как калейдоскоп: лошадки, кролики, водопады.

И вдруг – ни за что бы не поверила сама, если бы не столько свидетелей! – чаинки сложились в улыбку!

Призвав людей, как натура маловерная, я убедилась в мини-чуде: глаза, и рот из чая улыбались мне со дна чайной чашки!

Считаю это добрым знаком в дальнюю дорогу!

Была подруга Ксента-налей-абсента! И – была подруга Света. Была – и нету…

Мой сокурсник Котя был фотографом. Первая свадьба, которую он снимал, – свадьба моей подруги Ксенты.

После ЗАГСа в ДК Гагарина все гости поехали по городу. А потом, почему-то, – в Балатовский лес.

До сих пор помню эти кадры: сестры Гавс, две необъятные тумбы, танцуют на скамейке легкомысленный Канкан. А на той же скамейке, в углу рядом с урной, сидит наркоман в черных очках. Кругом – битое стекло.