Б. Бонанно - Diablo

Когда я спрыгнул, чтоб вернуться к Даше, то не нашёл её на том месте, где оставил. К моему сожалению, её не было в клубе. Она тихо ушла и забрала с собой часть моего сердца. Настроение пропало, виски испарился из организма, и я загрустил, несмотря на то, что вокруг творилась вакханалия. Я отыскал Вито, они с миловидной грузинкой по имени Кристина ворковали о чём-то интимном, угощая друг друга детскими улыбками. Я быстро нарушил их гармонию, отозвал Вито в сторонку и сказал, что хочу валить отсюда. Оставил ему денег, со спокойной душой попрощался и вышел из клуба.

Была холодная ночь, но полуголые люди, как дикари, толпились у входа. Я захотел прогуляться пешком, подняться до Пушкинского кинотеатра. Но едва я сделал несколько шагов, заметил, как в чёрном «С-классе» с открытым окном сидит и курит девушка, которая подтвердила, что я дьявол. «Вот и попалась, сучка», – подумал я и вплотную подошёл к ней.

– Разрешение выпишешь, чтобы представиться?

– Ха… Считай, выписано, валяй!

– Рома. С Новым годом тебя!

– А я думала, дьявол… Ха… И тебя с этим годом, Рома.

– А тебя как в роддоме обозначили?

– Ха… Ольга, три двести.

Я не знал, что говорить дальше, язык будто приварился к нёбу.

– Прыгай в машину, замёрзнешь, дьявол.

– Дьяволы не мёрзнут, Три двести. Дьяволы замораживают.

Я сел на пассажирское сиденье и в голове вспыхнула одна мысль: однако сегодня дьявол будет жарить на своей раскалённой штучке Ольгу, три двести.

– Ром, вопрос в лобовую, ты куришь пипетку?

– Курю, – ответил мгновенно.

То, что дала мне покурить Оля… Сука, бл*дь, я потерял землю, потерял Москву, потерял себя. Вот так и оказались мы с Ольгой в тихом кафе «Москва-Берлин» на «Белореченской». К моему удивлению, она была на шесть лет старше меня, с высшим экономическим образованием, заядлая путешественница по восточным странам, и самое главное – сверхпозитивный человек.

После душевной беседы Ольга пригласила меня к себе домой. Она жила рядом, на улице Лесной. Квартира у неё была небольшая, зато обставленная со вкусом, в восточном стиле. Мне по душе пришлась её аура.

Она открыла бутылку вина, конечно, я помог разлить. Достала чумовую пипетку… и я вновь не отказался. Пока я наслаждался чудесными мгновениями того, что происходило вокруг меня, она искусно сунула мне в руки альбом своих фотографий. Когда я начал пристально рассматривать фотоальбом, увидел то, что до этого не замечал. У Ольги было много цветных татуировок на теле. Она имела пышную, но стройную фигуру, большую грудь и аппетитную попу. Чёрные волосы уложены в аккуратное каре, кожа смуглая от частого пребывания в солярии. Она была чертовски привлекательна на фотографиях и чем-то напоминала мне актрису Холли Берри.

Я был глубоко погружён в Ольгины фотографии, когда она подошла и сказала: «Ну, как тебе»? Я поднял взгляд и обомлел, ну и Ольга… опять потерял дар речи. На ней был короткий чёрный шёлковый халат, под которым я видел её напрягшиеся соски. Она была на каблуках и в чулках, и безумно вкусно пахла. Ольга была накрашена, словно мы сию минуту собирались выходить на тусовку. Но нет, это всё было сугубо для меня одного, и я начал тупо у неё расспрашивать про фотографии и путешествия.

Некоторое время она погружала меня в незабываемые путешествия, а затем откровенно подняла выше халат… Тогда я понял, надо действовать, пока дают. И я начал ласкать её бедра, открывая ноги выше чулок. И тут понял, что она без нижнего белья. Я снял с неё халат, но с огромным сожалением отстранился и отправился в душ, где помылся быстро, но тщательно. Уже как хозяин положения я вернулся к сексапильной Ольге голым и с огромным стоячим членом. Над Ольгой мне пришлось изрядно потрудиться. Она оказалась слишком темпераментной и очень страстной девочкой, я поставил ей железный мат.

10:49

Теперь я возвращаю стрелку компаса в моё детство. Мы с сестрой не так часто выезжали на семейные прогулки с родителями. Но такие исключительные моменты, конечно, присутствовали. Папка возил нас в Парк культуры, чтобы покататься на американских горках. О-о-о, это был кайф, это было незабываемо. Я обожал этот парк. От одного вида этих горок у меня происходило радостное сотрясение в мозгу. Мы с сестрой как умалишённые бегали в поту, а родители о чём-то говорили. Нам это было без разницы, мы наслаждались свободой, ибо все карусели были наши, да и весь мир будто принадлежал нам. Я тогда любил маму за подаренные счастливые мгновения. До сих пор вспоминаю их с трепетом сердца. Это было моё беззаботное сердце, беззаботное детство.

После обкатки всех аттракционов мы садились в маленькую кафешку с красными пластиковыми столиком и стульями, над нами всегда нависал брезентовый зонтик с рекламой «Кока-колы». А заказывали и ели мы всегда шашлык, и его вкус также преследует меня сквозь года. Ближе к вечеру мы ехали в ГУМ, и папа покупал нам подарки. Порой это была цирковая постанова, ибо то, что папа хотел купить для нас из одежды, нам не нравилось. А то, что хотели мы, не одобрял отец. Вот и начиналось шоу, порой доходящее до истерик. А люди вокруг были в недоумении, так как наш разговор шёл на грузинском языке, порой переходя в скандал с соплями. Конечно, папа покупал нам то, что мы просили, но по пути домой в машине он часто обрушивал на нас свой гнев.

Вспоминаю те дни и благоговейно улыбаюсь. Наша семья была особенной. Ночью мы заезжали в огромный супермаркет у «Садко Аркада», покупали там продукты ящиками, и это было забавно. Я брал сладости и жевательную резинку, а папа ругался, мол, зачем столько сладкого и жвачки. Да, это было весело, особенно когда сестра лютовала и протестовала. Если заводилась она, о-о, боги, это был сущий ад. Я просто уходил в панцирь невидимки, уходил в нейтрал, не участвуя в революциях, которые устраивала сестра. Но в конечном итоге доставалось и мне. Я не понимал, быть мне орлом или голубем, и исходя из этого, чаще всего развлекал сестру разными дурными интересами.

Она меня любила, мы спали в одной комнате и делили друг с другом разные чувства. Когда она плакала, плакал и я. Когда она смеялась, и я смеялся. Когда она грустила, тоже грустил. Хоть мы и часто ссорились из-за ерунды, но жили дружно, ибо нас объединяла одна важная вещь – безумная, фанатичная любовь к дедушке и бабушке. Они были нашими ангелами, мы ночами напролёт говорили о них и скучали так, что, обнявшись, плакали горькими слезами…

13:36

Вечером я наконец-то проснулся дома, на проспекте Мира, с крайне сильной эрекцией. Я сразу вспомнил виновницу этого. О, Три-двести, сучка моя…

Я тяжело встал, подошёл к музыкальному центру и запустил мотор. Stop! Тут надо кое-что рассказать вам. Моя музыка! О-о, моя музыка. По натуре меломан, я всегда отдавал предпочтение лишь голосу улиц. Рэп! Я в самой своей ДНК был рэпером и у меня был кумир – Тупак Шакур, король рэпа! Я знал всё про него и будто жил его жизнью, ибо он существовал во мне слишком глубоко, по самому центру моей груди. Тупак разбудил во мне волчий характер для борьбы на улице, я жил гангстерским укладом.