Array Сборник - Ушел, вернее остался. Сборник номинантов на Премию имени Сергея Довлатова. Выпуск 2
- Название:Ушел, вернее остался. Сборник номинантов на Премию имени Сергея Довлатова. Выпуск 2
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2021
- Город:Москва
- ISBN:978-5-907451-15-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Array Сборник - Ушел, вернее остался. Сборник номинантов на Премию имени Сергея Довлатова. Выпуск 2 краткое содержание
Книгу составили произведения номинантов на Премию имени Сергея Довлатова. Они сильно отличаются по жанру, сюжету и настроению, поэтому в них можно увидеть не только красоту и чудеса, но и то, что вызывает неприязнь и даже тревогу. Ведь зеркало отражает все: хорошее и дурное, радости и печали. А душа человека, тем более творческого, – это тоже зеркало, не всегда безупречно точное, но всегда правдивое, показывающее самые яркие и важные черты жизни и в то же время открывающее свою глубину.
Ушел, вернее остался. Сборник номинантов на Премию имени Сергея Довлатова. Выпуск 2 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
И всплеск, волна вторая, коронавирус вновь
Европу накрывает, и в Штатах будь здоров!
Дрожит перед COVID'ом в неясности мир наш,
Рванёт, как Атлантиду, устроит ералаш.
А может быть, иное, как чёрная дыра,
Поглотит всё земное – и кончится игра.
Всё, начинай сначала – ко свету из воды…
Мысль где-то обитала, расплывчаты следы…
7 октября 2020
Небесная грусть
Погружаюсь тихонечко в осень,
Дождь стучится ко мне не спеша,
Перепрыгнет порог, переспросит,
Как живёт в этом мире душа.
Некий вирус её донимает.
Человечество наше больно.
Взрывы горы опять сотрясают,
Аж дрожит мелкой рябью окно.
И стучится взволнованно сердце,
И трепещет душа вместе с ним.
Ни обедня, ни тихая месса
Не спасает, коль столько грешим.
Небо грустное смотрит сквозь тучи,
На неумных землян всё глядит:
Испытанием тяжким помучит
И, возможно, людей вразумит.
18 октября 2020
Проза

Борис Алексеев

Родился в 1952 г. в Москве.
Окончил МИФИ.
Оставил физику и выучился на художника-иконописца.
Награжден орденами РПЦ преподобного Сергия Радонежского и преподобного Андрея Рублева.
В 2016 г. принят в Союз писателей России.
Лауреат Премии им. Гиляровского и серебряный лауреат Международной литературной премии «Золотое перо Руси» за 2016 г.
Дипломант литературных премий Союза писателей России:
– «Серебряный крест» за 2018 г.;
– «Лучшая книга года» 2016–2018 гг.
Награжден медалью им. И. А. Бунина «За верность отечественной литературе» (Союз писателей России, декабрь 2019 г.).
В 2020 г. присвоено почетное звание «Заслуженный писатель МГО Союза писателей России».
Живет и работает в Москве.
Диптих «эволюция»
Семён*сочинитель
За стареньким письменным столом сидел человек и размашисто писал, выдергивая из пачки все новые и новые листы писчей бумаги. Его стертые «до дыр» карминовые глазницы, скулы, обтянутые бугристой, «нестираной» кожей, и впалые небритые щеки выдавали образ отверженного безумца, если бы не одно но. Этого человека никто не отвергал, и он не безумствовал. Это был известный на всю округу чудак. Милый, безобидный чудак-литератор. Старушки на лавочках шутливо перемигивались и чинно замолкали, когда он появлялся под притолокой подъезда. Напротив, мальчишки, завидев его, веселели и ватагой провожали чудака до булочной и обратно, наперебой выкрикивая: «Дядя Семён, соври что-нибудь!»
Разрешите представить героя нашего рассказа – Семён Гольфстримович Буденок (ударение на «о»). По паспорту Семёну можно было бы дать лет сорок, не больше, но на вид наш герой выглядел гораздо значительнее и старше.
Открутим на башенных часах в городе, где родился Семён, ровно сорок лет назад и полюбуемся, каким статным кудрявым мужчиной явился наш герой в этот мир. А какие он подавал надежды! Впрочем, об этом вряд ли кто-то теперь помнит – прошло столько лет!
Да… Годы застольного труда наклонили его величавый профиль. Известно, когда позвоночник не держит осанку, тело такого человека уплотняется и как бы вжимается само в себя. От сжатия образуются внутренние болезни. Человек старится и начинает жить не по документу. А без документа, сами знаете, что за жизнь!..
Родители Семёна почили рано, оставив сыну квартиру-хрущевку и небольшую денежку в банке. Сын, не умея обустроить никакие дела, вынужден был стать рантье и ежемесячно соскабливать процентные крохи с прощального родительского пирога. Поэтому жил Семён очень скромно, дни напролет занимался сочинительством, находя в том умственное увлечение и сердечное счастье.
Семейным бытом Семён Гольфстримович так и не обзавелся. Девушки, все как одна, хмыкали и отворачивались, когда он пересказывал им очередную законченную под утро повесть о межпланетных путешествиях или загробных приключениях. Правда, с одной девушкой по имени Валя Семён таки дошел до загса, но переступить порог центрального входа с избранницей сердца не удалось. У самого порожка любимая Валя посмотрела ему в глаза, чмокнула в щеку и сказала: «Дальше – без меня!»
Почему она отказалась подавать заявление? Пока они битый час тащились на трамвае от Зацепа к Покровским воротам, он, казалось бы, увлек Валю рассказом о преимуществах взлета с низкого старта.
«Только представь! – говорил он ей. – При старте с низкого горизонта азимут траектории настолько удачно коррелирует с результирующим вектором подъема, что можно выйти за основные рубежи гравитации почти в два раза быстрее, чем обычно. Это же колоссальная экономия топливного ресурса!..»
Отказ Вали так и остался для Семёна загадкой.
Впрочем, как всякий писатель, к неудобствам личной жизни наш герой-отшельник относился вполне философски.
«На любовь и дружбу тоже требуется время», – вздыхал он, перебирая перед литературным полетом личные вещи и фотографии.
Именно отсутствие свободного времени не позволяло Семёну обрести нормальный человеческий быт. Судите сами. Первую половину дня он тратил на вычитывание текста и правку, или, как он называл этот процесс, – предполетную подготовку. Затем наступало время обеда. Можно было не обедать и пойти подарить кому-нибудь цветы. Но Семён не позволял себе даже этого. Если он и отступал от биорекомендаций штатного диетолога (в роли которого, как правило, выступал сам), то только для того, чтобы лишний раз проверить комплектацию бортовых самописцев, «подзарядить вечное перо» или что-нибудь подобное.
Главным своим жизненным назначением Семён считал создание рукописного факсимиле обширного круга задач, которые он решал, беседуя один на один с вечностью. Скрипя под тяжестью замысла, пытаясь преодолеть мерцающую глубину человеческого забвения, он стремился вытолкнуть на поверхность житейского моря ярчайшую морскую звезду, некогда сорвавшуюся с неба. Да, эту пятиконечную беспозвоночную красавицу, этот дивный следок его космического «я» должны наконец увидеть люди! Семён наивно полагал, что там, на поверхности, уже собрались моторные лодки, океанские лайнеры, яхты и вельботы. И на каждом плавсредстве люди, люди, люди – огромное количество людей. Все они с нетерпением ждут грандиозное событие – явление гения из пучины житейской!..
О наивном самообмане дяди Семёна догадывались даже мальчишки и неловко, по-детски, жалели его. Старушки же трындели вслед такое – не приведи бог!
Шло время. Количество исписанных листов росло и уже не умещалось в пухлых пачках на антресоли шкафа. Шкаф стоял неустойчиво, и пачки рукописей часто падали, разлетаясь веером по комнате. Семён забывал нумеровать страницы, поэтому каждый раз после падения одной или нескольких пачек он вынужден был сутками вычитывать разрозненные листы, чтобы восстановить их порядок.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: