Василий Варга - Педагогические метаморфозы. Книга вторая

© Василий Варга, 2021

ISBN 978-5-0055-3175-9 (т. 2)

ISBN 978-5-0055-3172-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Василий Варга

Человек полагает, Господь располагает. Эта древняя поговорка мало о чем говорит современному человеку, а ведь она основана не на пустом месте. Речь идет о судьбе каждого из нас. Коммунисты отвергали этот постулат, хотя их кровавый божок не избежал судьбы. И эта судьба была трагической. Какие бы славословия не раздавались в его адрес из уст его рабов, ему это уже не нужно и даже мумия, которую периодически вымачивают в специальном растворе, а потом выставляют напоказ тем же рабам в Мавзолее, принадлежит не ему, а его поклонникам.

Анализируя свою жизнь, я стал замечать, что меня кто—то ведет, кто—то распоряжается моей жизнью. Все что я планировал, как я относился к своему тому или иному поступку и считал, что он самый неудачный в моей жизни, выходило так, что этот поступок оказывался благом: если бы не было поражения, не было бы успеха.

Я совершил много ошибок в жизни, но назревали такие ошибки, что если бы мне поспособствовали их совершить, я бы свалился в яму и там бы остался. Перечислять их не стану, это было бы слишком длинно и скучно. Приведу один случай, самый нейтральный, самый обычный.

Будучи студентом, я подружился с Сашей Камень, похожим на еврея, возможно он был настоящим евреем, но тщательно скрывал это, а я никогда не задавал ему прямого вопроса, кто ты по национальности. Он – студент престижного физико—технического факультета, а я филолог, будущий учитель, а он будущий инженер и ему не надо было выезжать из города, в котором мы оба учились. Он дружил со мной, дабы подчеркнуть свою значимость, свое превосходство. Как же! он инженер ракетного завода, а я – сельский учитель, с крохотной зарплатой, женат на доярке, которая каждый год выдает по ребенку.

Я это чувствовал и переживал. Даже хотел бросить учебу, отказаться от такого дешевого диплома.

– Уже поздно, – говорил мне Саша. – Кто тебя заставил лезть в это болото? сам, небось. Теперь расхлебывай. Вон, я. У меня уже место инженера подготовлено. А почему? да потому, что у меня всегда была голова на плечах, а не тыква, как у тебя. Но ты не забывай: диплом есть диплом, это твой зонтик от радиоактивного дождя. Учитель это не работяга, который таскает мешки с цементом. Учитель – сельский интеллигент. Захудалый, правда, но все равно интеллигент. Женишься и не обязательно на доярке, на такой же как сам, на училке… с очками на переносице. Будете вдвоем разжевывать науки сельским ребятишкам, посещающим школу два раза в неделю.

Я и подумать не мог, что жизнь внесет коррективы в мою мрачную перспективу и поломает радужные мечты Саши. Спустя несколько лет, после того, как мы разбежались, получив дипломы, и Саша приехал ко мне в гости во время своего отпускав Москву; я поселил его в отдельную квартиру в Чертаново, отведенную для моих воспитанников в качестве общежития, приглашал в гости, поил, кормил.

Саша даром времени не терял. Он познакомился с девушкой— москвичкой, женился на ней, прописался в Москве и стал искать работу. Он довольно быстро и легко устроился инженером, но зарплату получал скудную – 120 рублей. Это была обычная зарплата инженера. Я зарабатывал в два раза больше, получил квартиру в том же Чертаново, я не тратил деньги на питание: питался в столовой училища за символическую цену – 4 рубля в месяц. Саша стал мне завидовать, злиться на меня и ненавидеть.

Я не мог ему помочь, потому что у него был небольшой дефект речи, в преподаватели не годился, в заместители тоже. Мы с Сашей разошлись на почве зависти, его радужные надежды на будущее, его престижный факультет не сработали, а мой, который я так часто поносил, дал мне возможность подняться до уровня… средней величины. Мне заботиться о куске хлеба, о том, где жить, о том, когда купить туфли или рубашку, где отдохнуть в период отпуска, не приходилось. А Саша мучился, и жена его мучила, и теща пилила, и потом семья распалась. Я присутствовал на суде, когда они разводились. У них ребенок остался. И самое главное. Саша обозлился на весь мир. Что с ним происходило дальше, я не знаю, он исчез, как сквозь землю провалился, он ненавидел меня.

Есть нечто неведомое нам. Безнадежность может превратиться в успех, а слишком радужные мечты в разочарование. Этот неписанный закон чаще всего подстерегает молодых людей, которые выбирают для себя подругу жизни. Смазливое личико, фигура средней прелести, могут показаться, Бог знает чем, а потом оказывается, что внешность всего лишь оболочка для сокрытия внутренней пустоты.

Я тоже мотался по Москве в поисках работы, но мне вдруг повезло. В 201 московской школе, куда меня взяли пионервожатым, работали четыре заслуженных учителя России.

Меня пригласила завуч Красильщикова Нина к себе на открытый урок русского языка в пятом классе. Этот урок произвел на меня ошеломляющее впечатление. Никогда ничего подобного я раньше не слышал… на лекциях госуниверситете, будучи студентом. Это был не урок русского сплошная, а сплошная музыка. Пятиклашки знали в два раза больше меня, вчерашнего филолога, выпускника университета. Помню, наша преподавать Неля Абрамовна Беренбаум, профессор, приходила на лекцию, садилась за стол, начинала раскладывать свои потрепанные, пожелтевшие бумажки и выдавала:

– Категория сказуемого. Владимир Ильич Ленин, указывал…

– Неля Абрамовна, вы нам это уже читали в прошлом году.

– Гм, а это какой курс?

– Третий.

– Тогда я пошла. Студент Червоненко, при какой температуре плавится золото, а то я уронила в печку, что топится углем.

– Кажется при 700 градусах.

– А в печке, какая может быть температура от угля.

– Две тышши.

– Ой, мать моя родная, пропало мое кольцо, – плакалась Неля Абрамовна, подходя к двери аудитории с потрепанным портфелем под мышкой.

Профессор и в пятки не годилась преподавателю московской школы Красильщиковой. Абрамовна вообще русского языка не знала, а Красильщикова Нина – это как дирижер оркестра Большого театра в области русского языка. Я впервые понял, что язык народа это его величие, его мудрость, его культура.

«Я буду тоже хорошим преподавателем, решил я. – Правда, русский язык я не знаю, мой конек – эстетика. Я стану лучшим преподавателем эстетики».

Так оно и получилось. Это стремление потянуло меня в учебное заведение. Когда я уже стал директором, я мечтал о таких преподавателях, как Красильщикова Нина Александровна. Добиться этого было невозможно, но я провел колоссальную работу, чтоб осуществить свою мечту хотя бы приблизительно.