Мария Сараджишвили - Тринадцать месяцев

Несмотря на этот сигнал, я все же решила попытаться. Могла предположить все, кроме нескольких подводных рифов. Но до этого еще было далеко.

Первые шаги на чужой территории

Эрик привел меня к себе в дом в новом статусе. Когда шли по дороге от Зины, извинился:

– Следовало бы тебе цветов купить. Но, как назло, денег нет ни копейки. И в магазинах одни долги. Но ничего страшного. Это все суета сует, правда. И кольцо я планировал, да вот облом – уже три месяца работы нет. Ты ж не в обиде?

– Нет конечно. Это все никому ненужные символы. – согласилась я.

Но, как только мы дошли с сумкой до его апартаментов, тут же этот вопрос встал ребром. Вардуи поцеловала меня и сразу же приступила к делу:

– Так, ну что с кольцами делать будем? Соседи че скажут? И так языки у всех отсюда до послезавтра. (Чтоб поотсохли бы разом у всех). Невестку привели, а кольца где? Наше-то золото все в ломбарде застряло. Нина только успевает проценты вносить.

– Ну, можно серебряные купить за три лара и кончить базар. – говорю. – Кому какое дело. А деньги еще на другие дела пригодятся.

– Да ты чего??! Еврейка штоль, так за деньги дрожать? – свекровь всплеснула руками. – Или с Луны шандарахнулась? Без золота никак нельзя. Тройка сразу отпадает – раз у тебя уши непроколоты. Но без баджагло (1) никак нельзя. У тебя случаем не завалялись нигде лишние сотни две? А мы тебе потом, как Нина с Турции приедет, отдадим. Кусками.

– Да не проблема. Есть, – говорю, – у меня заначка.

И мы пошли выбирать на базар кольца. Мне не хотелось начинать жизнь с конфликта. Выбрали абы что и приехали назад.

– Покажи ей, сыночек, где и что у нас. – командовала свекровь с постели хрипатым голосом – Пусть суп какой-нить сварганит. А то с утра я уже все сигареты скурила и три чашки кофе выпила.

Эрик раскрыл шкафы и показал, где кастрюли и тарелки. Отыскались несколько картошин и капуста

Потом пошла искать ванну помыть руки. Она находилась в сарае, наскоро сложенном из блоков. На двери не было ни малейшего намека на крючок или задвижку. Только к двери была привязана веревочка неизвестного назначения.

– Эрик, а это что? Где задвижка?

– Да нет ее. Мы «ку-ку» говорим, когда занято.

– И мне говорить «Ку-ку»?!!!

– А что, большое дело. Тут все свои.

– Я тебя прошу, сделай задвижку. Или крючок. Я в шоке.

Эрик, недовольно бурча, пошел копаться в своих инструментах и через пять минут прибил просимое.

С кровати донеслось:

– Во дает, не успела ногой ступить, уже порядки свои устанавливает. 17 лет баня стоит и ничего. Ох, чует мое сердце, сожрет эта стерва моего сыночка…

Утром я собралась на уроки. Тут новый сюрприз:

– Слышь беда у нас какая! – говорит свекровь – Щас газ нам придут отрезать – срочно надо где-нить сто лар достать! У родственников напротив не хочу просить – они языки распустят. Ты у подруги займи – мы потом отдадим.

Я побежала доставать требуемую сумму.

Так началась моя семейная жизнь.

Семья, куда я зашла, была во многом нетипична. Дома они общались на русском, а если не хотели быть услышанными, переходили на армянский, из которого я знала несколько слов, но стала учить, чтоб понимать все нюансы. Хусейн с матерью в особо тонких случаях переходили на турецкий, который не знали все остальные. Впрочем, это не играло особой роли в основном общении.

Дома у меня на момент описываемых событий не было горячей воды и зимой было очень холодно, так как не было отопления. У мужа был бак, хорошая дровяная печка и газ. Да, было пусто в еще советском холодильнике, но это было решаемо.

Отношения между нами были очень хорошими. Совпало все до мелочей.

Психологически, насмотревшись и наслушавшись своих подруг, я была готова и к худшему в отношениях, но этого не было.

Меня супруг не мучал типичной кавказской ревностью, не запрещал мне общаться, бегать по ученикам, не контролировал мои разговоры и тем более не подымал на меня руку.

Он получил, что должен был получить, чему был очень удивлен, исходя из моего возраста.

Свекровь только сокрушалась:

– Э, не дала мне твоя мать тебя по-людски посватать. В дом не впустила. Ох, я ее душу мотала. Я так мечтала, вот сыночек женится, будем мы с ханами (2) подружками, вместе кофе пить.

Я выполняла свои чисто женские обязанности – готовила немудреный абур (это так, оказывается, называется суп с мацони), борщ, котлеты из 200 грамм мяса, обильно набитые хлебом и зеленью и прочее. Убирала за всеми и освоила стирку машинкой, (у себя дома я до сих пор стираю руками).

Для Эрика, привыкшего есть один раз в день трехразовое питание было в диковинку. Свекровь удивлялась:

– Ты откуда эту моду взяла – кашу по утрам? Мы что в детском саду?

Для них было привычнее кофе и сигареты, за чем я и бегала вначале аж на базар и закупала сразу большими партиями, чтоб выгадать пару лишних лар. Но потом поняла, что это напрасный трюк. Я стала ощущать подводный риф. Но об этом отдельной главой.

Общались мы примерно так:

– Моя девочка…

– Да, мое солнышко…

Утром я подавала ему завтрак в постель на подносе, чего раньше никто ему не делал. Вначале он удивлялся в своем стиле:

– Кому я кусок хлеба подал, что мне так повезло.

Он взял работу на 200 лар и приходил к вечеру, уставший, но довольный. Вообще, при ровном спокойном характере его трудно было вывести из себя. Я ждала голубя сизокрылого с ужином, сварганенным из топора.

Постепенно пришли и чувства. Я обнаружила в муже много положительных черт, которых не было у меня:

– Редкую доброту. Он, не задумываясь, мог отдать последнее.

– Постоянное добродушие. А я была всегда склонна к унынию и мрачным раздумьям, анализам и всяким расчетам.

– Простоту. Он обычно говорил, что думал, не умея просчитывать и взвешивать каждое слово.

– Золотые руки. Эрик самоучкой постиг электрику, сантехнику, чинил любые приборы.

Раньше ему надо было кого-то нанимать, чтоб приходила женщина и готовила элементарный обед на два-три дня, а тут появилась я и сразу решила все проблемы, постоянно притаскивая продукты. Не сидеть же мне там голодной, так как привыкла есть три – четыре раза в день «как барыня» по мнению свекрови.

Тут еще пришла моя подруга Карина поздравить нас, критически оглядела мое новое жилье – каморку с 40-летним ремонтом и выдала Эрику все что думала:

– Ты хоть понял, что в лице Мзии джек—пот выиграл? Я б ногой не ступила в это бомбоубежище. Почему новые обои не поклеил? И рамы не крашены, наверное сто лет.

– Это еще при моем деде так было – ни к месту ляпнул мой простак. – Зато память.

– Какая память?! Убожество! Ты ж хелосан (3) . Другим ремонты делаешь, а живешь как, как… – она запнулась, подбирая точное слово.