Эмануил Бланк - Сочинения. Том 10. Антидепрессант

Но это того стоило. Роскошное убранство красивого зала, увенчанного гигантской люстрой, пышные ковры на широких высоко взметнувшихся ступенях не шли ни в какое сравнение с убогой теснотой и серой канцелярской обстановкой обычного ЗАГСА одного из московских районов, где нас расписали бы всего за месяц.

Таким образом, подали мы заявление не в один, а в два загса, получив вдобавок ещё одну пухлую книжечку с большущими правами. На драгоценные талоны, в любом из салонов для новобрачных, можно было приобрести одежду, обувь, а в сороковом магазине, что на Лубянке, ещё и целую банку чёрной икры, да всего за семь рублей.

Чтобы подать заявления, во Дворец Бракосочетаний, мы с будущей невестой, добрались не без приключений. Решив проехать одну, очень короткую остановку в переполненном 23 трамвае, мы были оштрафованы строгой, голосистой и очень обширной контролершей, занявшей все пространство выхода.

Пока она неподкупно выписывала квитанцию и читала нотацию о том, как нехорошо быть безбилетником,, трамвай бодренько, да с веселым звоночком, проехал и нужную нам остановку, и вдобавок следующую, заставив нас нестись уже в обратном направлении. Обидно. Отдали за один пролёт целых три рубля штрафа, да ещё назад топали целых две остановки. Хорошо, что у трамваев интервалы между ними были довольно короткими.

– Ну что у Вас за почерк, молодой человек?, – услышал я привычные возмущения, – вы что? На медицинском учитесь? – служащая Дворца изумительно сверкала последними достижениями ГлавЮвелирТорга. Пальцы, декольте, сережки пылали рубиновым цветом, расплавленным в золоте.

– Понятно! – Узнав, что я простой аспирант, она сочувственно покачала головой, – Вот-вот! Ходят тут всякие. Все во Дворце хотят расписаться. Так знайте, очередь на субботы и воскресенья полностью занята на ближайшие два года

– А как быть на третий год?, – решив пошутить, я нарвался на супер яростный взгляд Хранителя ещё одного из процветавших тогда Дефицитов

– На третий и последующие годы запись закрыта, – хорошо поставленным голосом заявила она. Записываем только на два года вперед! Так, третье января, четверг, всего через три месяца. Брать будете?! А то и этот день может ускользнуть

Радости не было предела. Нас записали. Это важное дело надо было срочно отметить. Что мы и сделали, выпив по стакану горячего ароматного какао с сочником. Произошло это в буфете кинотеатра Байкал. Потом все это засмотрелись каким-то прекрасным фильмом, название которого не отметилось. Однако точно помню, что фильм был чудесным, как впрочем и все то, что окружало нас в ту волшебную Пору…

В отличие от раскаленно-душного Израильского Реховота, в Нетивоте было чем подышать даже в августе. Темными вечерами, на листьях, весело шуршавших в кронах экзотических деревьев, и на многочисленных кустарниках выпадали обильные росы.

Сказывалась близость Негева – обширной израильской пустыни. Своей местечковостью и уютом небольшой городок очень напоминал родные Сокиряны, где мимолетной улыбкой промелькнуло мое счастливое детство.

Лучшего места для семьи, включая маленького Полика, которому, вскорости исполнилось четыре года, придумать было трудно.

По сравнению с мегаполисами, здесь, как ни странно, складывалось гораздо большее пространство, пригодное для игр, прогулок и прочих ребяческих задумок.

Оглашая окрестности воинственными криками, пацаны в Нетивоте бесшабашно носились гурьбой, гонялись на великах, устраивали бесчисленные набеги на близлежащие холмы и редкие прелески.

Окружающая среда была гораздо безопаснее и здоровее, чем, например, в Тель-Авиве, Нью-Йорке или Москве – городах, разделённых маленькими клетками дворов. Жизнь в гигантских людских человейниках – концентаторах, омываемых десятками тысяч чадящих автомобилей, трудно назвать комфортной.

От самого центрального въезда Нетивот формировала главная улица Иерушалаим – Иерусалимская, напоминавшая Сокирянскую улицу Ленина.

Вокруг небольшой площади с фонтаном столпились несколько банков, кафешек и мелких магазинчиков. Далее, по направлению к мерказу (центру, иврит), располагались поликлиника Маккаби и небольшая аптека.

На противоположной стороне улицы можно было запросто угодить под широкую улыбку пожилого седовласого киоскёра Моше, заставлявшую остановиться даже самого спешившего пешехода.

Там, в тени раскидистого дерева я любил перевести дух и охладиться холодной минеральной водой. По четвергам, можно было обсудить последние нетивотские новости и заодно прикупить очередную газету «Вести» с толстенной пачкой приложений на русском языке. Таким образом, запас чтива на выходные дни был гарантирован.

Моше привечал очень тепло и всегда старался угодить, вставляя в предложения пару расхожих словечек на русском

– Привет! Как дела?, – Не успев выслушать ответ, он уже щедро улыбался очередному посетителю, которому так же неотложно требовалось особое сердечное отношение

Ходить в Кишинёвский детсад Полика было не заставить. А в Нетивоте – все наоборот! С маленьким рюкзачком за спиной и радостным воодушевлением, он ловко влезал в урчащее авто, заполненное такими же четырехлетками. Любовь к автомобилям сызмальства владела его восторженными мечтами.

Садик оказался датишным – для верующих. Мальчики ходили в кипах – специальных шапочках, показывавших, что их носитель пытается соблюдать заповеди. Каждое лето, в Сокирянах я также носил нечто подобное, ни сном ни духом не догадываясь, что, и кипа, и шапочка кардинала, и тюбетейка не только выглядят похоже, но имеют те же общие корни.