Вадим Шильцын - Сценарий 19/91. Быль о том, как я потерял страну

Первыми отозвались дети. От группы граждан у вагончиков отделились маленькие фигурки, издалека похожие на задорных гномиков, и побежали через площадь к эстраде. Как я им обрадовался! С детьми жизнь становится осмысленной. Есть – кому загадывать загадки. Дети не обременены жизненным опытом, в который включены такие неминуемые штуки, как смысл, выгода, или рядящееся в скромность высокомерие. Пока их родители косятся на скомороха с умудрённым недоверием, да похихикивают, имея на уме, мол, они себе на уме, дети ретиво отзываются на вопросы, хором кричат кричалки, быстро смекают, как взяться за руки, чтобы встать в хоровод. С детьми просто. Да им и призов-то не особо надо, хотя раздача призов превращается в некий ритуал, похожий на вручение орденов: «Ай, да какой ты внимательный! Тебя не проведёшь! Как тебя зовут? Петя! На тебе, Петя, игровую деньгу. Если наберёшь таких десять штук, то можешь бесплатно сыграть вон на тех аттракционах…»

Взрослые дяди и тёти, увидав, как мелкий пацан получил бумажку, думают про себя: «Я-то чего теряюсь?» – и включаются в игры, и на очередную загадку с эстрады: «На небе свет зари потух. Крадётся царь зверей…» – громко орут: «Петух!» В жёсткой конкуренции выигрывают они по две, а иногда и по три бумажки.

Конечно, с аттракционами я предварительно договорился, то есть, подошёл к Кузьмичу и спросил: «Не будешь возражать, если я направлю к тебе победителей?» Кузьмич недоверчиво уточнил: «Это в каком смысле?» Я разъяснил: «Ну, если припрётся ребёночек, который выиграл у меня десять штук денег, то ты за это дашь ему сыграть на аттракционе» Кузьмич засомневался активней: «Ну вот ещё! С чего это бесплатно играть?» Я смягчил перспективы: «Наверное, вряд ли такие появятся, но это я на всякий случай спросил…» «Нехрен! – отрезал Кузьмич – Пускай покупают билет и играют» «Тогда пойдём другим путём – выдвинул я инициативу – ты после игровой приносишь мне десять штук моих денег, а я за это покупаю билет. Так нормально?» «Ага – смекнул Кузьмич – но игра уже проведена?» «Ну, да. Выиграет он у тебя свистульку, или ещё чего-нибудь» «На баскетболе вообще ничего не выиграет» – заметил Кузьмич.

Наверное, по типу такой же договорённости скроена и система социального мироустройства. Любой человек может увлечённо заниматься чем угодно до той поры, пока не вздумает измерять результаты какими-то деньгами. И ведь, никто не скажет ему: «Не отвлекайся, дурень, получай радость от хороводиков и кричалок! Зачем навешивать дополнительные смыслы на то, что ценно само по себе? Ну, предложат тебе деньги в качестве призов, начнёшь ты их копить, потеряешь радость непосредственного бытия, а потом все эти деньги так и просрёшь. Неминуемо просрёшь, поскольку ничего другого не предполагается, даже если деньги настоящие, золотые там, или серебряные»

Раздавал я чёрно-белые бумажки, загадывал загадки и руководил танцами, как вдруг появились прямо под сценой, в непосредственной близости от меня – двое бомжей. Как их сюда занесло? Такие запущенные люди только начинали формироваться в виде явления, вместе с другими достижениями перестройки, но формировались они совсем на других площадях, к примеру, в районе трёх вокзалов, а не в центре. И вот, встали эти двое под сценой и орут на меня. Я даже не сразу понял – чего орут, чего им надо? Когда же различил в хриплых звуках слова, то чуть не забыл про основную публику. Бомжи вопили, перекрикивая танцевальную фонограмму, и друг дружку: «Дай деньги! Дай новые деньги! Дай нам новые деньги!» – вот так вот, дай и всё тут. Другие усираются, прыгают сильней других, вырывают удачу из детских ручонок, создают всеобщую праздничность, а этим – дай запросто так, ни с того, ни с сего.

Не прошло и месяца, как новые деньги достались всем, кроме тех алчных бомжей. Конечно, страна получила не те деньги, которые я ксерил в дирекции ПКиО им. Ленинского комсомола, а немножко другие, но тоже ненадолго, и тоже не впрок. Вот как это описывают исторические источники: «22 января 1991 г. Президент СССР Михаил Горбачёв подписал Указ об изъятии из обращения и обмене 50- и 100-рублёвых купюр образца 1961 года. Обмен изымаемых купюр сопровождался сильнейшими ограничениями: сжатые сроки обмена – три дня с 23 по 25 января (со среды по пятницу). Не более 1000 рублей на человека – возможность обмена остальных купюр рассматривалась в специальных комиссиях до конца марта 1991 года. Всего обмену подлежало 51,5 миллиарда рублей из 133 миллиардов наличных, или около 39 процентов всей наличной денежной массы. Одновременно была ограничена сумма наличных денег, доступных для снятия в Сберегательном банке СССР – не более 500 рублей… С целью проведения реформы были выпущены новые купюры 50 и 100 рублей образца 1991 года. Купюры образца 1991 года достоинством 1, 3, 5, 10, 200, 500 и 1000 рублей были выпущены позже»

Неужели я мог знать заранее про эту каверзу? Не мог. Ни третьего января, ни четвёртого, ни даже после старого нового, когда по окончании всех плясок, Виктор Григорович впорхнул в мою художественную каморку, размахивая пятидесятирублёвкой, словно гигантская бабочка маленьким крылышком, и сказал: «Вот и гонорарчик!» – даже тогда не мог я знать, что эта купюра через неделю сравняется по ценности с любой из нарисованных мной бумажек. Легкомысленное отношение к собственным пророчествам и славе не отличалось от всех других моих легкомыслий. Положил я купюру на шкаф, да и забыл. Когда началась суета с обменом денег, я тщетно искал её среди множества бумаг. Досадно было, когда она не нашлась вовремя, а ещё досадней, когда нашлась. Летом уже я зачем-то полез на шкаф, и вот вам раритет – деньга, вышедшая из употребления. Полгода назад было богатство, а теперь и нет его.

Никаких таких событий с деньгами я предвидеть не мог, когда рулил новогодней публикой на Манежной площади и думал при этом, будто покорил Москву. А то как же? Я выступаю весьма успешно. Григорович – хвалит, публика пляшет, и по всем приметам я – артист. Пусть не в театре и кино, как предполагалось когда-то, но всё равно, в Москве, в самом сердце нашей родины.

И хватит принижать успех. Почему не в театре? Театр Балаган под руководством Виктора Григоровича – был не менее известным в кругах московских администраторов, чем группа «Неужели», которая в те же времена так же промышляла площадными представлениями. Балаган успешно гастролировал по городам России, выступал в парках и на стадионах Москвы. Теперь вот новогоднее шоу на Манежной, в котором я вместе с другими артистами прыгаю то волком, то крысой, то ещё какой-то зверушкой. Ну, чем не успех? Успех кружит голову провинциалам, а я и есть тот самый провинциал. Сам же и насочинял про себя провинциальный гимн: