Array Lu Bel - Сны Черубины

– Но что же было дальше, как Вы расстались с графом? – спросил Николай, – Он требовал немедленной оплаты?

– Граф N взял с меня расписку с обязательством выплатить ему проигранную сумму и дал мне отсрочку на один день… – Алексей вновь прикрыл глаза и застонал. Было видно, что он испытывает не только физические, но и душевные муки.

– Не зная, где взять деньги и не в силах придумать что-либо для своего спасения, я вспомнил, что у моего друга ювелира Альфреда в мастерской находятся, ожидая пробирного надзора, серьги Суламифи, возлюбленной царя Соломона. Стоимость этих серег такова, что полностью покроет мой карточный долг… И я… И я решился на отчаянный поступок – незаметно взять эти серьги и расплатиться ими с графом N.

– И что же было дальше? – Черубина смотрела на Алексея в упор и под её взглядом он готов был расплакаться.

– Я не могу об этом говорить, – простонал он, – У меня не было выбора. У меня долг перед графом… Нет, нет! Клянусь Вам, я вовсе не вор и не мошенник! Это роковая случайность… Граф принял серьги, не подозревая ни о чем. Мы тут же расстались… Я так виноват перед Альфредом… я понял, что он не простит меня, когда вскроется правда… И отец не простит мне такой подлости… Я не знал, что делать и решил… решил покончить с собой!

Экипаж подъехал к больнице. Николай вызвал санитаров, и вскоре Алексей лежал в палате в ожидании медицинской помощи.

Рассказ неудавшегося самоубийцы тронул сердца Черубины и Николая. Не раздумывая, они решили принять в его судьбе самое живое участие. Еще не зная, как именно это сделать, молодые люди твердо вознамерились вернуть серьги Суламифи в мастерскую с тем, чтобы Альфред мог передать их законному владельцу. Это вызвало горячий отклик в душе Алексея. Он рассказал, где находится мастерская Альфреда, и назвал фамилию графа N.

– О, это известный в Петербурге и очень влиятельный господин, – воскликнул Николай. Этой весной – сырой и невероятно холодной – он лечил в нашей больнице воспаление легких. Я хорошо знаком с графом – это очень поможет в нашем деле.

Решено было, что Черубина немедленно отправится в мастерскую к Альфреду и расскажет ему о случившемся с Алексеем несчастье. Николай должен задержаться в больнице, но после полудня они встретятся с Чери и вместе поедут к графу N.

Несмотря на ранний час, ювелирная мастерская была открыта. Черубину встретил сам Альфред – невысокий молодой человек плотного телосложения, с добродушным лицом и аккуратно стриженными волосами. Чери представилась и объяснила цель своего визита. Как можно осторожнее и деликатнее она изложила случившееся накануне с Алексеем и предложила свою помощь в поисках и возвращении серег Суламифи.

Альфред, потрясенный услышанным, долго молчал. Наконец, собравшись с силами, начал свой рассказ:

– Это совершенно особые серьги. Они имеют многовековую историю. Заказчик принес их в мастерскую с тем, чтобы подтвердить подлинность. Он привез их из последней военной экспедиции на Кавказе и сейчас намеревался продать. Согласно преданию, эти серьги когда-то принадлежали прекрасной Суламифи, легендарной возлюбленной царя Соломона, это ей он посвятил свои «Песни песней». Как гласит это предание, Соломон, увидев прекрасную деву, приказал принести из своей сокровищницы драгоценные серьги с подвесками из багряных карбункулов в виде удлиненных груш. Он сам продел их в уши Суламифи, сказав при этом: «Возлюбленная моя принадлежит мне, а я ей».

– Неужели это действительно серьги Суламифи? – воскликнула Чери, – В это довольно трудно поверить! Как могли драгоценности пережить всю древнюю историю Израиля и оказаться на Кавказе?! Да и само понятие – карбункул – ведь что угодно могли так называть в древности…

Черубина немного разбиралась в геологии и минералах. Её чрезвычайно увлёк разговор с ювелиром, знавшим много интересного о драгоценных камнях.

– В том-то и дело, – продолжал Альфред, – что после убийства Сулафими серьги никто не видел, они исчезли, их могла забрать любая из 700 жён Соломона, среди которых были и знатные хеттки из Кадеша и Хаттусы – оттуда, где сейчас расположены Турция и Персия. Эти государства уже много веков противостоят друг другу и России за обладание Кавказом.

– Да, это так, – согласилась Черубина, – но как доказать подлинность этих серег, или есть какие-то ювелирные секреты?

– Нет, – улыбнулся Альфред, – секретов нет. Есть технические приемы, которые использовались в странах востока в определённое время, но все это помогает лишь отчасти: например, мы не знаем, что из драгоценностей было изготовлено в Египте, что – в Израиле, а что – в Персии, они обменивались, посылали украшения и камни друг другу. Царица Савская, например, привезла Соломону в подарок сотни килограммов золота, серебра и камней. Среди них, конечно, были и карбункулы – эти камни высоко ценились в древности. Великий средневековый арабский ученый Аль-Бируни называл их «кровью дракона».

– задумчиво произнесла Черубина.

– Да! Именно! – подхватил мысль Альфред, – самое сложное, понять, о каком камне идет речь! Латинским названием карбункул много лет называли разные камни! Чаще всего – рубины, но не редко и гранаты. Мы знаем, что греки называли рубин – антракс. Альфред взял с полки небольшую книгу, открыл ее, и, немного полистав, продолжал.

– Легенда гласит, что царь Соломон, знавший всё обо всём, воспевая свою возлюбленную, говорил:

«Вот анфракс, священный камень земли Офир. Он горяч и влажен. Погляди, он красен, как кровь, как вечерняя заря, как распустившийся цвет граната, как густое вино из виноградников энгедских, как твои губы, моя Суламифь, как твои губы утром, после ночи любви. Это камень любви, гнева и крови. На руке человека, томящегося в лихорадке или опьяненного желанием, он становится теплее и горит красным пламенем. Надень его на руку, моя возлюбленная, и ты увидишь, как он загорится. Если его растолочь в порошок и принимать с водой, он дает румянец лицу, успокаивает желудок и веселит душу. Носящий его приобретает власть над людьми…»

– А я читала, – добавила Черубина, – что «антракс» или «анфракс» – это камень карбункул, который в древности на Руси называли «яхонт». Правда «яхонтом» тогда называли и «лал», то есть рубин, и «пироп», то есть гранат! Так из чего же были сделаны серьги, которые привез восточный князь?

– То были великолепные, бесценные рубины, – грустно заключил Альфред.

По дороге в больницу Черубина все думала о серьгах Суламифи, о том, что у рубинов, столь дорогих камней, так много двойников в природе. Она слышала не раз, что известные камни, даже украшавшие имперские короны, иногда оказывались более дешёвыми самоцветами, например, розовыми шпинелями, а гранаты и еще более доступные красные турмалины и вовсе делали покупку украшений с рубинами занятием не для дилетантов.