Елена Муравьева - Анни

Поезд увозил ее в Будапешт и горничная не знала, что опять приключилось, но была этому рада, так как со стороны уже видела, что ее хозяйка становиться все «зачарованнее», стирался её изысканный лоск. Глаза печалились, но уста улыбались, уже через неделю пребывания в северной столице закончились их запасы французского вина и пришлось прикупать его уже в России, и она никак не могла привыкнуть к здешнему ритму жизни и графику графини, когда они ложились спать в 12 часов ночи и во столько же просыпались днем, с тяжелым сердцем и головой. А сейчас перед ней сидела ее прежняя хозяйка, гордая и рассудительная!

49. Инг с Анни шли по набережной Дуная. После работы они отпустили экипаж и решили прогуляться. Анни нашла в себе силы работать, жить, радоваться. Но взгляд ее несколько потух и она уже реже отпускала в адрес своих друзей различные шуточки, она не подтрунивала. С прямой спиной, задумчивая и печальная она как станок выполняла рутинную работу, внимательно осматривала пациентов, ухаживала, что-то все время записывала, как всегда везде ходила за доктором Цобиком. Только Игн и Анри Миррано, доктор Цобик видели, что участие сердцем во всем этом у нее нет. Исчезло.

Игн сам предложил прогуляться. Он спрашивал ее – Анни, у тебя что-то произошло?

Она сразу спохватывалась и начинала натянуто улыбаться, но глаза опустив, потому что лгала, отвечала – О, нет, нет. Ну, в жизни же не может все быть гладко, но большой проблемы нет!

– Что – то с супругом?

– Нет, Игн, я лучшего себе супруга и не желаю.

Они медленно шли, встречные пары прогуливались навстречу, и вечерами, в парке, вдоль набережной, всегда было многолюдно. А с правой стороны вдоль домов, тянулась целая вереница кафешек. Анни смотрела на воду и казалось, что и сам Дунай течет седой и печальный, усталый от всего. Игн смотрел внимательно на нее сбоку – Анни, а мне кажется, что когда женщина говорит про своего супруга так как сказала ты, то значит все наоборот.

– Нет, Игн. У меня есть причина для печали, но не со стороны семьи. Это личное и мной надуманное. Я хочу и не могу от этого избавиться. Я, думаю, просто мне нужно время.

– Анни. Мне хочется поскорее увидеть радость в твоих глазах! И, прости, но разреши мне дать тебе совет друга, и мужчины!

– Да, Игн. Тебе можно все, ты же знаешь. Мы с тобой столько лет вместе, и никто меня не знает лучше тебя!

Тогда он остановился и заглянул в ее бездонные глаза. – Что бы ни случилось, ты не должна опускаться! Я видел это у матери. В тяжелые времена, она переставала ухаживать за собой, ей становился безразличен ее внешний мир, ее вид! А это только медленно, но упорно начинает создавать дополнительные проблемы. Твой внешний вид, это твое отношение к жизни и окружающим людям.

– Игн, Игн – вздохнув произнесла женщина – Ты всегда не по летам был мудрым.– и словно очнувшись, как-то распрямила плечи и оживилась – А что, я совсем стала плохо выглядеть?

Он отрицательно покачал головой и улыбнулся. – Нет, Анни. Я как друг, но я тебе говорю, что никогда не встречал женщины красивее тебя. Но….тенденция у тебя наметилась, я и предостерегаю.

– А давай, пойдем совершим поход по магазинам, и ты посмотришь на меня, так… абстрагируясь, посоветуешь что-нибудь.

– Ну, давай, только не спеши, пройдемся, я так давно не гулял, все работа, работа.

– Да….ты все возишься с кровью, занимаешься анализом, Игн, я так тебя уважаю за это, а ведь, я в университете думала, что и я горы сверну, а буду заниматься наукой….– и она прикрыв глаза от солнца рукой, прищурилась и печально закончила – а вот увязла сама в себе. Я, ребенок, муж и не развиваюсь никак.

Игн промолчал. Они шли медленно дальше.

Они не видели, но сзади, вдалеке, остановился кэб. Артур Войцеховский ехал в гостиницу, она находилась неподалеку от набережной и неожиданно сам для себя впереди заметил знакомую фигурку. Потом белокурые волосы и томной щемящей тоской у него заныло внутри. Направил кучера, поехал вначале параллельно них, но вскоре остановил непроизвольно экипаж, не вполне отдавая себе отчета, зачем он это делает. Он рассмотрел Игн, бывшего своего студента и по лицу Анни прочитал некую в ней натянутость. Его они так и не видели, развернувшись к воде, мирно о чем-то беседуя.

Открыв дверцу кэба, он вышел, но подходить к ним передумал. Облокотившись спиной на дверцу, стал внимательно за ними наблюдать.

Анни все также разговаривала. Он знал, что у нее родился мальчик, что они переехали, но он не думал, не знал, что она так быстро опять работает. Он столько раз хотел подойти к ее больнице, дождаться ее, просто поговорить, но был уверен, что она дома с грудным ребенком и её там нет. Если бы она только знала, как он скучал! Периодически он пользовался услугами бывших полицейских, открывших свое дедуктивное агенство и мизерная собранная информация об Ани, давала ощущение прикосновения к её жизни. Он даже знал, какое имя они дали сынишке. С ним же в данный период жизни, оказалась другая женщина и он обрадовался, он ухватился за эту возможность притупить силу своей тоски, глубокое чувство потери. Именно потери. Когда она родила малыша, она стала для него еще более недоступной. Женщина переключается на ребенка и он укрепляет ее связь с мужем, ведь это их общая кровь и плоть участвовала в этом. Он в своих делах, проблемах, среди окружающих его людей, был все равно одинок. Когда задавался вопросом- «Откуда стало в его жизнь входить чувство одиночества?» и пришел к выводу, что начал стареть.

И сейчас, как бы там ни было, увидев Анни и с новой силой разбередив свои чувства, он противопоставил в мыслях, ей образ Стефани Гричич. Он даже старался сделать ее как можно притягательнее и лучше. Но…..никто еще не мог приказать своему сердцу. Оно противоречило. Оно упрямствовало. Ослепительная, черноволосая, миниатюрная красавица не затронула самых глубоких чувств. Она была чужая и далекая. Ее образ не грел и не заставлял сердце трепетать. Это была просто красивая картинка, но бездушная.

Когда Анни с Игн совсем далеко ушли вперед и фигурка ее стала только темным, расплывчатым пятном, он сел в кэб, но приказал кучеру возвращаться. Он поехал домой. Он больше никогда не вернется в гостиницу, где его тщетно ожидала роковая красавица.

Вероятно, в этом есть какой-то смысл, и всеми событиями руководит высший разум? Князь Артур точно об этом не думал.

На завтра приехала графиня. Это была рассудительная немка, мудрая и терпеливая. Она не стала метаться в истерике, измены супруга для него были не впервой. Ей необходимо было сперва разобраться в обстановке. Она заняла выжидательную позицию. Войцеховский вечером появился дома и никуда не отлучался. Они устроили романтический ужин, долго сидели возле камина и графиня, наблюдая за ним со стороны, как кошка, не могла понять его настроения. Она не заметила в нем новизны чувств, состояния легкой эйфории, ожидания, которое в такие моменты часто отпечатывается на наших лицах. Войцеховский был прежним. Спокойным и чужим, но с оттенком грусти в глазах. Даже было странным, он никуда не торопился, он просто отдыхал. И она решила дальше ждать и только наблюдать, хотя ее нанятым соглядатаем и было дано задание узнать, где находиться Гричич и все докладывать о встречах ее с Войцеховским. Прошел денЬ, второй, третий. Войцеховский вернулся ночевать в охотничий домик, никуда не торопился, а соглядатаи звонили с докладом – «Не встречался». И вот Серафима Гричич заметалась. У нее образовался душевный «Вакуум» и даже возникла паника. Она ничего не понимала и так не должно было быть! Бессонными ночами она гоняла перед собой мысли, мысли, а сердце гулко стучало и интуиция предупреждала о плохих новостях томящим предчувствием.