Катя Саргаева - Боги умирают в полночь

– Ну что там еще зреет в твоей безумной головенке? – спросил Олег, он знал, что Наташка очень упрямая, и своего всегда добьется.

– Хорошо, – твердо ответила Наташа, – будем жить на стипендию.

Я не была согласна с такими условиями, и уже открыла рот, чтобы сказать, что я лучше тут останусь, в тепле и достатке, как Наташка меня осекла. «Просто доверься мне» шепнула она мне на ухо, и я оставила свои мысли при себе, ведь я всегда смогу отказаться.

Оказалось, что за годы хорошей учебы в школе Наташа скопила большую сумму денег, ведь Олег всегда платил ей за пятерку, и часто пятитысячной купюрой, а пятерки она приносила ежедневно. Если разумно тратить эти деньги, рассчитать определенную сумму в месяц на семь учебных лет, которые мы планировали учиться, возможно найти какую-то подработку, то вполне можно было прожить. Наташка была отличным экономистом, она накидала план расходов с учетом роста цен и прочим, и сказала, что денег хватит лишь на четыре года. Было решено рискнуть, жить четыре года на Наташкины накопления, а там видно будет.

Вообще вся эта затея меня не привлекала, но Наташа так искренне меня просила, что я не могла ей отказать. При ее показном ко мне равнодушии я была очень нужна Наташе, потому что была единственной ее настоящей подругой. Я была тем человеком, на которого она могла положиться, она была во мне уверена. Она всегда знала мои намерения, и если я говорила, что сдам ее родителям, то она была к этому готова. Также она знала, что если я пообещаю, то обещание обязательно выполню. Знала, что я люблю ее, хотя я ей этого никогда не говорила. И еще знала, что я встану на ее сторону, даже если она неправа, потому что мы сестры, а семья своих не бросает.

Наташка нуждалась во мне гораздо больше, чем я в ней. Я привыкла быть одна, и не нуждалась в поддержке. К тому же у меня был бог – универсальный друг. Он не осудит меня за непристойные мысли, по крайней мере вслух об этом не скажет, у него всегда есть на меня время, и я всегда могу с ним поговорить, хоть посреди ночи. А главное – мы никогда с ним не расстанемся , потому что разошлись в интересах, или потому что я переехала жить на новое место, ведь бог всегда был со мной. Бог никогда не умрет от болезни или старости. Бог будет со мной всегда, потому что он внутри меня.

Наташа нуждалась в человеке и человеческой любви, у меня же всегда был бог, мне не нужен был человек, из-за этого Наташа часто упрекала меня в черствости. Она хотела чтобы я изливала на всех свои эмоции, и как все нормальные люди требовала от окружающих любви и внимания. Я же, чувствуя чужие эмоции без каких-либо внешних проявлений человека, была уверена в том, что и мои эмоции окружающие люди так же чувствуют.

С годами до меня дошло, что все чувствуют по-разному, и если я хочу чтобы человек узнал о моих чувствах и эмоциях – мне нужно сказать ему об этом, простым человеческим языком. «Не все же такие телепаты как ты! Говори что ты хочешь, и я сделаю!» кричала на меня Наташа. Я становилась еще более замкнутой, и пришла к тому, что если человек меня не чувствует, вот так же как я его, то мне нечего с ним делать. Это относилось к парням.

Парни продолжали меняться как одноразовая посуда, но спустя несколько лет, я начала замечать, что любовь моя длится к ним все дольше и случается все реже. Она не такая яркая и оставляет крышу на своем месте, но она длится гораздо дольше. Однажды я серьезно влюбилась, конечно не в того парня, в которого следовало бы. Мы с Наташкой были на четвертом курсе.

Как и рассчитала Наташа, денег нам хватило ровно на четыре года. Когда мы подошли к этому рубежу, было решено искать работу. Мы обе устроились в Макдональдс, отработали там ровно месяц, и со словами «больше ни в жизнь» уволились. Тогда-то я и поняла маму, которая всегда повторяла, что никогда не будет работать «на дядю».

Что же делать? Я решила обратиться за советом к Дяде Олеже, так как Гога с мамой в тот момент где-то скрывались, и их не было в Москве почти полгода. Олег смотрел на меня и напевал очередную мелодию. Я знала, что в такие моменты он что-то обдумывает, и мешать ему не нужно.

– Предлагаю следующее, – выдал он после некоторого молчания, – ты будешь тут у меня работать, а я тебе буду платить. Ты и так сама уже давно операции делаешь, а тут ведь и не каждого штопать надо. Я вот только не знаю, как там ты с богом это дело уладишь. Хотя ты ведь и раньше все это делала, да еще и бесплатно.

– В том и разница, – ответила я, – когда ты делаешь что-то бесплатно, это благотворительность, и богом одобряется, а когда за это платят… я даже не знаю на этот счет, и спросить не у кого. А мне можно подумать?

– Подумай. Я бы тебя в больницу пристроил медсестричкой какой-нибудь, но там платят совсем копейки, а работать много и ответственно. А тут если помер, то никто тебя обвинять не будет, похоронили и забыли. Смотри сама.

Вернувшись в общагу, я обсуждала все это с Наташей. Она сказала, что уже нашла себе клиентуру, будет малолеткам-первокурсникам рефераты писать и не только, естественно за деньги. ВУЗ наш был довольно дорогим, и учились там детки богатеньких родителей, так что в деньгах они обделены не были.

– Для тебя тоже работа есть, правда незаконная, – говорила Наташа, – чужие емейлы взламывать и странички в соцсетях. Что скажешь? Только не отказывайся сразу, эти ревнивые бабищи готовы нормальные деньги платить, лишь бы шпионить за своими парнями. В Макдональдсе столько никогда не заработать. Ты подумай. А еще есть и вполне законная работенка, компьютеры ремонтировать и настраивать, ты же ведь все это умеешь лучше всех, а тупых блондинок тут полно, нажмут не на ту клавишу, и сидят, лупятся на экран, я со многим и сама бы справилась. Или дрочеры вирус какой поймают, скачивая порнуху. Да полно всего, надо только твое согласие, и я тебя сама разрекламирую. Хотя многие и так знают что ты ас в этом деле.

– Мне отец твой предложил в гараже поврачевать за деньги.

– Ну и круто ведь! Соглашайся. Ритка, нам очень деньги нужны, – искренне сказала Наташа, – я уже и не говорю о клубах и шмотках, нам жрать скоро нечего будет. А отец сама знаешь какой упертый, в этом мы с ним одинаковые, ни копейки не даст, а твои предки пропали, даже попросить не у кого. Ритка, соглашайся на все, я ведь тоже ни от чего не отказываюсь.

– Только все это было твоей идеей, это ты хотела самостоятельной жизни, а я ею до тринадцати лет нажилась.

– Послушай, мы с тобой потом в монастырь съездим, на это папа точно денег даст. Мне тут недавно однокурсница рассказывала, как она с матерью в Муром ездила, там неделю жили при монастыре. Вот мы с тобой туда тоже на неделю и съездим. Все грехи вместе отмолим, а? Рит, очень нужны деньги.