Руслан Лимаренко - Истина в сумраке. Отражения зеркал. Том 2. Книга 4

Увидев состояние Руса, Роберт замолчал и снова отвернулся к окну.

– Ладно, я все понял, – тихо ответил Рус после непродолжительного молчания, решив идти до конца.

– Что? Что ты понял?! – зло спросил Роберт, поглядывая в свое окно.

– А то, что ты реально меня обманул, кинул на стаж, да и слово свое не сдержал, да и с работы меня поперли тоже не без твоего согласия, – выпалил Рус на одном дыхании, резко подняв голову и посмотрев Роберту в глаза. Встретившись взглядом с Русом, Роберт снова резко отвернулся к окну.

– Ладно, нет у меня больше времени тут с тобой лясы точить, все, свободен, – раздраженно ответил Роберт, продолжая смотреть в окно своего автомобиля. – Иди, работай! – зло рявкнул он.

Рус машинально открыл дверь машины и почти вывалился из нее.

– Копи деньги! Через год позвоню, так и быть! – крикнул Роберт вслед Русу в открытое окно машины.

Рус вышел, будучи полностью в разбитом состоянии. То, как его обманул Роберт, сначала заманив в свою фирму, соблазнив деньгами, а потом так безжалостно выставив с работы, да еще с пустой трудовой книжкой, не укладывалось в его голове. Ему было очень обидно и немного страшно перед ворохом так неожиданно свалившихся на него проблем.

«Господи, дай мне силы пережить это, – молился он, мысленно обращаясь к Богу, к своему единственному верному Другу и Спасителю, к помощи которого он всегда и прибегал, когда сам ничего не мог сделать, если силы покидали его. – Помоги мне, Господи! Спаси!» – шептал Рус, подходя на автопилоте к метро. Кроме молитвы, Рус не мог больше ни о чем думать, голова напрочь отказывалась работать, его мысли лихорадочно путались.

«Эх, ни хрена себе. Вот ведь как, а?!» – только и мог повторять он всю обратную дорогу домой. И только когда Рус вновь оказался в своей доброй любимой комнатке, только тогда, переведя, как говорится, дух, он стал понимать всю беспрецедентную подлую картину того, как Роберт, одногруппница Руса Татьяна Васильева и любовница Роберта Рая, они все вместе безжалостно и цинично, подло вытерли об него ноги. «Поимели меня, попользовались и вытерли», – подумал Рус, снова смотря в окно своей комнаты в коммуналке.

Понемногу приходя в себя, Рус понимал, что деваться ему некуда, и надо что-то решать. «Да уж, ну не вешаться же в самом деле?! – спрашивал он себя, смотря в окно. – Надо дальше как-то жить… Живут же люди без ног, без рук, вот им-то точно хреново, не то, что мне. Я же, по крайней мере, могу хоть что-то тут изменить в этой реальной жизни, нежели там – по ту сторону вечности, где души всего лишь холодные тени, и где изменить уже ничего нельзя». Русу сейчас было очень плохо: на его ранимой душе скребли кошки.

«Что же делать? – мучился он, не зная, что предпринять. – Надо как-то выкручиваться из проблем, решать как-то с Робертом, искать работу, да еще и с этой диссертацией, с допуском к ней надо как-то разобраться. Времени осталось так мало, а я даже не знаю, куда податься в преподаватели и что преподавать», – думал Рус, все еще стоя у своего любимого окна, которое всегда давало ему только одно: оно давало ему… Что конкретно оно ему давало, Рус не знал, но в одном был точно уверен: что его любимое окно всегда давало ему именно то, в чем он больше всего нуждался, когда метался в поисках верного выбора. С одной стороны, окно его комнаты было ничем, и по большому счету оно ничего не могло ему дать, но с другой, чем он больше и сильнее вглядывался в него, тем оно становилось прочнее и возводило некую невидимую стену перед ним, об которую его мысли, запущенные в глубь вселенной, рикошетом отлетали, возвращаясь к нему обратно в виде энергетически измененной информации, которую он считал гласом Бога, который проявлялся в его голове, как иногда думал Рус, мыслями, пришедшими ниоткуда.

Сейчас Русу было очень тяжело, но несмотря на это, он, собрав все свои силы в кулак, постарался отвлечься от последствий негативного разговора с Робертом, сосредоточившись на мыслях о своей работе. Но мысли о работе так и не шли ему в голову. Тогда он решил вообще ни о чем не думать, и это у него получилось. В таком отсутствующем состоянии он отошел от окна и без сил рухнул на диван. Усталость взяла верх, притупив стресс. Пролежав некоторое время на диване с закрытыми глазами, Рус хоть как-то пришел в себя. Он провел рукой по разгоряченному лбу и посмотрел в потолок.

– Эх, где же мне преподавать-то? – сказал он вслух, тяжело вздохнув.

Он привстал на диване, посидел пару минут, тупо уставившись на стену, после чего встал на все еще болевшие после долгой дороги в метро ноги и вновь подошел к своему любимому окну, в помощи которого часто нуждался в последнее время. За окном жизнь текла своим чередом: все также резвилась детвора, на лавочках сидели старушки, не подозревая, что совсем рядом корчится в муках юная чистая душа Руса.

Информация, отправленная Русом во вселенную, уже успела сделать свой невидимый круг и вернулась обратно, загрузившись в его подсознание. Рус отошел от окна и сел в свое кресло перед компьютером, откинувшись на его мягкую спинку. Он закрыл глаза и сосредоточился в ожидании первой мысли, которая должна была вернуть его к жизни. По опыту многих поколений людей Рус знал, что хорошие и правильные мысли приходят обычно по утрам, когда утро вечера мудренее. Но у Руса не было столько времени, чтобы ждать утра. Он открыл глаза, прислушался к себе, в его голове по-прежнему была пустота. Рус снова встал с дивана и подошел к окну, посмотрев в серое питерское небо, посылая в него немой вопрос: «Как быть?» И в этот самый момент, когда Рус уже хотел было опустить руки, предавшись отчаянию, которое незаметной волной подкрадывалось к нему из потаенных уголков его страдающей души, его вдруг осенило: «А не позвонить ли мне Марии Владимировне, ректору моего правового института, в который я поступил после школы?»

– Точно! – вскрикнул он, ударив себя рукой по коленке и вскочив с кресла. – Это же может решить почти все мои проблемы!

Рус метнулся к своему рабочему портфелю, открыл его, засунул руку в средний карман и стал там что-то искать.

– Ну, где же ты? – проговорил он напряженно, пытаясь что-то найти. – Ах, вот она! – сказал он, достав из портфеля свою старую записную книжку.

Рус стал быстро перебирать страницы, пока не нашел там телефон своего правового института, в который поступил после того, как ушел из военного училища, проучившись в нем что-то около трех месяцев. Он набрал номер. В трубке раздались длинные гудки.

– Правовой институт, Эльвира слушает вас, – послышался милый женский голос из телефонной трубки.

– Добрый день. Могу я поговорить с Марией Владимировной? – спросил Рус.

– Да, можете, как вас представить?