Руслан Лимаренко - Истина в сумраке. Отражения зеркал. Том 2. Книга 4

– А… представьте меня… – Рус чуть было не ляпнул, чтобы девушка представила его в ванной, но успел вовремя остановиться, – …ну, просто меня представьте… Ростислав Лимонов, – ответил Рус и добавил: – Я учился тут два года назад.

– Одну минутку, – сказала девушка, после чего в трубке раздалась музыка.

– А, здравствуй, Ростислав, – послышался Русу знакомый голос Марии Владимировны, – ты какими судьбами объявился? – говорила она уверенным, немного ленивым тоном человека, уставшего от денег, или наоборот, голосом человека с еще не приобретенным иммунитетом от большого количества денег, чтобы оставаться самим собой без бросающихся в глаза существенных интеллектуально-этических деформаций. Рус немного растерялся, но все-таки не затянул с ответом, потому что понял: такие крутые «новые русские» пауз долгих не любят.

– Здравствуйте, Мария Владимировна, – выпалил он весело.

– А, привет, привет, – ответила она, – ты чего хотел-то?

– Да мне нужно с вами посоветоваться, – ответил Рус специально таким образом, чтобы создать некую психологическую интригу, после которой госпоже не захочется отказать просителю.

– Посоветоваться? – удивилась она, произнеся немного растянуто с небольшими паузами: – Хм… интересно… а в чем?

– Ну, я не хотел бы говорить об этом по телефону, – ответил Рус, понизив тон.

– А… я тебя поняла, – сказала Мария Владимировна, – ну хорошо, заходи завтра в двенадцать, – ответила она, после чего положила трубку. Рус услышал короткие гудки.

– Есть! – сказал он, согнув руку в локте и сжав кулак. – Теперь главное – на самой встрече не облажаться.

Приехав к назначенному времени в правовой институт, принадлежащий Марии Владимировне как частному лицу, Рус вошел в здание, на входе которого дежурил охранник.

– Вы к кому? – строго спросил он, оглядывая Руса с головы до ног. – Предъявите свой студенческий билет.

– А… у меня его нет, – извиняющимся тоном ответил Рус.

– Вы к кому?! – снова спросил охранник, но уже более грозно.

– Да я к Марии Владимировне пришел, – ответил он робко.

– Так, сейчас узнаем, – сказал охранник. Он подошел к своему столу, поднял телефон и спросил: – Соедините с Марией Владимировной.

Через несколько секунд охранник доложил:

– Мария Владимировна, это Валера, тут к вам пришли.

После чего он закрыл трубку рукой и спросил Руса:

– Кто вы?

– Ростислав Лимонов, —ответил Рус, – мы договаривались вчера о встрече.

– Лимонов пришел, – не вдаваясь в подробности, ответил охранник, – пропустить?

Охранник еще пару раз кивнул, разговаривая по телефону, после чего, сощурив глаза, серьезно посмотрел на Руса.

– Проходите, – сказал он ему, – она вас ждет. Разденьтесь в гардеробе и на второй этаж в деканат.

– Спасибо, – все так же робко ответил Рус, подходя к гардеробу. Он снял свой легкий плащ и прошел на второй этаж, быстро нашел знакомую дверь, вошел в нее.

С тех пор, как Рус заходил в этот кабинет, когда учился в этом ВУЗе, в кабинете многое изменилось: мебель была новая и стояла повсюду. Сразу перед дверью за столом сидела молодая девушка, разговаривая с кем-то по телефону. Позади нее стоял высокий книжный шкаф, в котором стояли какие-то толстые папки, лежала бумага, стояла юридическая литература. Рус, как вошел, так и замер в дверях, не зная, куда ему двигаться дальше. Никаких стульев перед столом секретаря не было, и он решил остаться стоять у дверей. Чтобы как-то себя занять, Рус стал нескромно разглядывать секретаршу. Она была брюнетка, на вид ей было не более двадцати трех – двадцати пяти лет. Это была девушка с большими карими глазами и полными губами на круглом лице, брови ее были тонкими, немного сдвинутыми к переносице, что придавало лицу некую ненавязчивую серьезность. «Да уж, – подумал Рус, посмотрев на сильно выпирающую под ее тонкой блузкой грудь, – а сиськи-то у нее будь здоров». Через пару минут девушка перестала разговаривать и положила трубку, вопросительно посмотрев на Руса.

– А… добрый день, – сказал, немного замешкавшись, Рус, почувствовав, что секретарша перехватила устремленный к ее груди взгляд. – Могу я… видеть Марию Владимировну? – спросил он, краснея.

– Добрый день. А по какому вы вопросу? – спросила его секретарь строгим голосом.

– У меня встреча с Марией Владимировной, – ответил Рус, чувствуя, что краска пока не сходит с его лица.

Вдруг открылась незаметная дверь в стене и оттуда вышла Мария Владимировна.

«Да уж, время потрепало и эту бизнес вумен», – заметил Рус, бросив на лицо Марии Владимировны беглый взгляд. По своему опыту он знал, что просящему человеку смотреть в лицо того, к кому ты пришел с просьбой, долго не стоит, ибо это раздражает, лучше иногда смотреть в глаза с мольбой, и тогда, возможно, тебе помогут, хотя скорее всего тоже пошлют, потому что всем на все и на всех пофигу. Добрые дела в наше время стали привилегией.

– А, это ты? – устало произнесла Мария Владимировна, выйдя к Русу из своего кабинета. – Заходи, – сказала она, войдя обратно. Рус обрадовался, что ему не придется больше находиться поблизости от секретарши, которую он только что так бесцеремонно раздевал глазами, а потому он поспешно вошел следом.

Как понял Рус, войдя в кабинет Марии Владимировны, весь процесс для встречи с кем-то в ее кабинете был построен так, чтобы сразу дать понять человеку, кто в этом доме хозяин. Это Рус очень хорошо ощутил, ожидая у охранника разрешения сверху пропустить его, и когда вошел в деканат, в котором не было стульев для посетителей. Так и в ее маленьком кабинете: стоял красивый письменный стол, за которым возвышалось кожаное кресло его хозяйки, сев в которое, Мария Владимировна выглядела, как королева на троне, как глыба льда, грозно возвышаясь над собеседником.

«То ли дело было раньше, – подумал Рус с сожалением, оглядывая комнату, – когда институт был только создан и главным лицом его был Александр Иванович Барыкин, который единственному ему – Ростиславу Лимонову – на первом курсе поставил всего одну пятерку из всего курса по спецпредмету „Правоохранительные органы“, который он у них вел, – вот тогда во время его директорства в институте жил иной тон, тон свободы и гласности, все думали только об учебе, а не о том, как войти, да что бы сказать такое, чтобы не попасть впросак, как теперь». Но время все меняет – и людей, и нравы, и обстоятельства. Рус сейчас не мог, вернее, ему просто не позволяли расслабиться и вести себя свободно, как раньше. Приспешниками Марии Владимировны были созданы все условия, ставящие каждого человека в определенные рамки, задающие соответствующий тон поведению посетителей. «Да уж, как будто бы к Президенту пришел на прием», – подумал Рус, рассматривая кабинет бывшей помощницы Барыкина.