Анна Штумпф - Ленинградский трамвай

© Анна Штумпф, 2021

ISBN 978-5-0051-0354-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Анна Штумпф «Ленинградский трамвай».

Февральское утро. Прикрыв один глаз, я смотрю вторым – уже проснувшимся – на экран смартфона. Спать хочется безумно. Вокруг темно, накрапывает дождь. Нынешняя зима не холодная, вместо снега нас окропляет морось. На экране приложение «Транспорт СПб» – удобная штука, надо сказать. Я его поставил сразу же, как оно появилось. Удобство в том, что значок приближающегося трамвая отражается в режиме реального времени – вот он едет по Малому, вот поворачивает на Гаванскую. Ага, я могу выходить из дома и ждать его на остановке у «Василеостровской». Класс.

– Молодой человек! – первый глаз отзывается на оклик и тоже просыпается.

Ко мне обращается типичная питерская старушка – строгий лиловый берет, интеллигентное лицо в сеточке тончайших морщин, темное пальто, теплый серый шарф, аккуратные дамские ботиночки. Такие гуляют в парках вдоль прудов, сидят в задумчивости на скамеечках, поставив руку на палку, посещают с малочисленными подружками театры, сидят за самой недорогой чашкой кофе в «Севере» и шепчут, забираясь в транспорт, набитый болельщиками: «Революцию пережили, блокаду пережили, что ж мы – футбол не переживем». В общем, есть еще в Питере ленинградки…

– Что показывает ваш телефон? Выехала «шестерка»? – не будучи обладательницами смартфонов последнего поколения, мудрые питерские бабульки давно смекнули, что некоторая польза от этих плоских штучек есть.

– Не видно пока.

В воздухе висит дымка сырости. Руки мерзнут. Бросаю еще один взгляд на экран – автобус по Большому едет. Трамвая по Среднему не предвидится. Убираю телефон в карман вместе с продрогшими ладонями. Тут же раздается легкий призыв: «Дзынннь».

Старушка плотнее прижимает к себе видавшую виды черную сумку:

– Слава Богу!

Ну, ошибается приложение. Бывает. Планета вращается быстрее режима онлайн.

Садимся. Попутчица зашла в первую дверь, я по привычке – в последнюю, чтобы смотреть на городской пейзаж с любимой задней площадки. Сегодня показывают Моне или Марке – очертания домов размыты стекающими струйками усиливающегося дождя, трамвайные линии кривятся, небо затянуто безразличным серым полотном. Отворачиваюсь от окна, достаю смартфон. Руки чуть отогрелись, и хочется разобраться с приложением.

Что за черт… Интернета нет совсем. Ловлю на себе взгляд малыша, сидящего рядом с мужчиной в куртке и кепке. Едут в детский сад – ребенку на вид лет пять. Мальчик показывает на меня пальцем. Отец смущенно отводит его ручонку, но украдкой все же смотрит на меня. Гм. Быстро осматриваюсь – брюки застегнуты, следов крема для бритья на щеках нет, ботинки опрятны. Тут я понимаю, что именно привлекло внимание. Смартфон в моей руке. Черный, без футляра и надкушенного яблока. Самый обычный. Сигнал отсутствует. Странно – и значки связи тоже потухли. Бывает. Прячу гаджет в карман и сажусь напротив мальчика с папой – освободилось место у «Спортивной».

Мальчуган смотрит на меня с приоткрытым ротиком. Из-под шапочки, завязанной у подбородка, выбиваются светлые пряди. Глаза светло-серые, в тон сегодняшнему небу. Варежки на резинке болтаются у запястий.

Из вежливости отвожу взгляд и снова вынимаю смартфон. Странно. Как будто еду в скоростном поезде или туннеле. Ни мобильной связи, ни интернета. Смотрю в окно через проход от меня. Замечаю взгляды остальных пассажиров. Невольно ощущаю себя инопланетным чудом. Украдкой рассматриваю попутчиков. Меня осеняет: а ведь смартфон доставал только я… Люди сидят очень спокойно, словно прекрасно знают об этом вакууме на Петроградке, где не ловит интернет. Ну, я дурак…

Трамвай выезжает на Кронверкский. Сквозь ползущие по стеклу капли вижу очертания ИТМО, напротив – раскинулся «Балтийский дом». Импрессионистский дождь набрасывает силуэты машин, щупающих фарами темноту утра.

На остановке входят двое мужчин. Один в очках и при усах, высок ростом, другой пониже и какого-то немного диссидентского вида, насколько я вообще представляю себе диссидентов. Возбужденно спорят. Речь идет о книгах. Высокий усач говорит чуть в нос, стирая платком капли дождя с очков:

– Ты пойми… Речь идет о влиянии всех этих рекламных стратегий, назовем их так, на нашу русскую ментальность! Это раз!

«Диссидент» невозмутимо поправляет рюкзак и уточняет:

– Я бы выделил еще явную анти-утопичность и, возможно, мысль о том, что рекламные стратегии, как ты их именуешь, начинают завоевывать мир.

– Саша, не просто завоевывать! Они управляют миром. Управляют человеческим сознанием!

Тут я замечаю в его руках книгу. Ловлю кусочек названия через прижимающие ее к куртке пальцы – что-то вроде «neration» – остальное не разглядеть.

В разговор неожиданно вступает женщина лет тридцати, возле которой спорщики держатся за поручень:

– Простите, ради Бога! Это новое что-то? Я случайно прочитала имя автора на обложке. Он что-то свежее написал?

– Совершенно верно. Вышла в прошлом году, – усач демонстрирует книгу барышне. Та шевелит губами:

– Надо же… Куплю.

Куплю… Не скачаю, а куплю, сказала. Хм. Есть еще любители бумажных книг?

У метро «Горьковская» я даже пытаюсь протереть стекло, исчерченное зигзагами капель, желая убедиться, что вижу не мираж. Округлость вестибюля закрывает галерея каких-то построек. Ларьки?! Всматриваюсь изо всех сил. Да, это киоски. Ничего не понимаю. Я проезжал здесь не далее, чем два дня назад. Когда успели их поставить?!

Когда-то в самом конце прошлого и начале нынешнего века возле многих станций метро возникали такие «галереи» – желто-серые, грязные, узкие, теснились они среди табачного дыма, а зимой пространство между этими ларьками выстилали помостами, чтобы граждане не тонули в луже талого снега. Торговали в них всякой всячиной – сигаретами, косметикой, газетами, игрушками… Странно… Опять разрешили их возводить? Вглядываюсь пристальнее.

Сидящие напротив отец с мальчиком встают. Я отвлекаюсь на то, чтобы потесниться и дать им выйти. Мальчик притягивает голову отца и что-то спрашивает, показывая на меня. Мужчина пожимает плечами, затем кивает. В руках у него черный пакет-майка. Трамвай начинает тормозить. Мальчуган быстро заглядывает в пакет и после короткого раздумья вынимает и кладет мне в руку крохотный пластмассовый автомобильчик. Я с недоумением смотрю на него:

– Делжи. У тебя нет иглушки, – они с отцом покидают салон. – У меня еще много! – успевает прокричать вслед.

Я ошарашенно разглядываю красный грузовичок. Трамвай трогается с места, затем резко тормозит на перекрестке. На колени мне прилетает книга, которой возбужденно размахивает усач в очках. Я подаю ее владельцу. Куйбышева! Вскакиваю и еле успеваю выбежать на своей остановке. Перевожу дух и направляюсь в сторону больницы. У витрины книжного магазина я замираю, как вкопанный.