Сергей Единов - Сёма-фымышут

В нашем классе некоторые мальчишки тоже покуривали. Тот же Валерка Колб. В восьмом и девятом классе он обходился, как мне помнится, без замечаний «воспиталки», «зажёвывал» «перегар» после курения живицей – сосновой смолой или курил, выходя из комнаты второго этажа… на подоконник со стороны улицы. Пацаны, ради «хохмы», иногда прикрывали за Колбом створку окна, запирали на шпингалет. Валерка невозмутимо докуривал сигаретку «на улице», терпеливо выжидал, когда «хохмачам» надоест издеваться. Драться не лез. Сам был из «приколистов». Прощал друзьям взаимные шутливые издевательства.

«Вредные привычки» детей, как я понимаю, зависели от воспитания и поведения родителей, в первую очередь. Во вторую… от той среды (весёлое название!) … четверга, пятницы обитания. Если в моей семье никто не курил, так и у меня не возникало желания даже попробовать затянуться. Хотя нет, возникало.

В седьмом классе дворовые пацаны хвастались, что бросили курить. Все считали их героями.

Подумал, может, и мне закурить, потом бросить и показаться самому себе героем? Но – нет. Занятия физкультурой в школе и гимнастикой в спортивном обществе «Динамо», а затем, из-за «скачка» в росте (за лето вымахал на 10 сантиметров!), – волейболом, не позволяли экспериментировать со здоровьем. «Дыхалки» могло не хватить для сдачи норм ГТО 16 16 – ГТО – «Готов к Труду и Обороне». и БГТО 17 17 – БГТО – «Будь Готов к Труду и Обороне» , на «юношеские» и «взрослые» спортивные разряды.

Мене лично были совершенно непонятны многие претензии нашей надсмотрщицы – воспитателя Анны Исааковны к «обер-лейтенанту».

Сёма и ходил, оказывается, тоже «неправильно». Громко шаркал, к примеру, подошвами ботинок по полу, как старик, а надо ведь было «выше поднимать ноги». Может, «Обер» и был стариком, только в обличии мальчишки?

«Обер – лейтенант» как-то не выдержал «дурацких» нотаций «классной дамы» и воспитателя, при её окрике замер в нелепой позе «замороженного», затем «отморозился», молча, ушёл от неё спиной вперёд. Тогда ещё не была известной знаменитая «лунная походка» Майкла Джексона. Сёма убрался от «доставучей воспиталки» примерно таким же, но корявым, карикатурным образом.

Позже, когда издалека он замечал нашу «классную» в коридоре общежития, в школе или на улице, приостанавливался, замирал и уходил именно таким «фертом». «Задом-наперёд». Случалось эта клоунада не часто. Но случалась.

– Не, я так сам будто залип а ю, – пояснял он. – Включается обратка. Анка, блин, выталкивает меня из «Белой зёмы».

Наша «классная» воспринимала эти и другие выходки Сёмы, как издевательство и неуважение. Но «Обер» упорно «включал обратку». Анка не могла его докричаться, типа, «а ну, вернись сейчас же!», «вернись, я сказала!». Сёма сматывался от «воспиталки» куда угодно: на улице – пытался затеряться среди сосен, в общежитии у него было излюбленное место «отсидки» – туалет, и даже не в своем комнатном блоке, в любом, по ходу ближнем.

В подземном переходе от общежития к школе, спрятался он однажды от Анки в складском помещении. И был случайно заперт на ключ «завхозом». Освободили Сёму из «заключения» уже после глубокого «отбоя». Дежурный воспитатель, на его счастье не Анка, совершал обход и услышал, в общем-то, не очень настойчивый стук в складскую дверь. С обратной стороны. Воспитатель долго разыскивал «по всей школе» ключ от склада. Когда открыл дверь, сообразительный Сёма, серьезный и деловой, вышел с ведром в руках и шваброй. Пояснил, что хотел помочь в «помойке» полов, но его случайно заперли.

Прокатило. Воспитатель, а это был мужчина, похвалил «трудягу», помог Сёме наполнить ведро тёплой водой, «организовал» половую тряпку. Так что «обер-лейтенант» в «охотку», как он сам признался, до полуночи надраивал кафельный пол в подземном переходе.

Анка же на другой день пообещала Сёме «влепить строгача», объявить «строгий» выговор за «часовое» опоздание к «отбою», отчитала «помойщика», когда тот заявился в общежитие, сонный и уставший.

В этом случае, её можно было понять. Время позднее, первый час ночи. А у неё семья, муж. Не помню, были у Анки дети или нет? Ребята подскажут.

Утром в книге «дежурств» выявилась запись «ночного воспитателя», где он просил ученику такого-то класса объявить благодарность за «трудовой энтузиазм». Нашу «классную» это поставило в тупик. Она обошлась молчаливым недоумением.

Школа-интернат была устроена для детей примечательно. Среди сосен, высоченных, как мачты старинных кораблей, с зелёными парусами игольчатых крон, были выстроены три здания из белого кирпича: два общежития с надземным, застеклённым переходом, и учебный корпус, куда можно было прибежать из общежития по подземному тоннелю за пять минут, и успеть к первому уроку.

Образно выражаясь, белый тепловоз ФМШ и два вагона «общаг» на три года увозили школьников в увлекательную страну Познаний.

У «технарей» ещё был свой, славный, «прицепной», замечательный, уютный вагончик – КЮТ.

«Столовку» университета, совсем рядом, метрах в тридцати от школы, фэмышатам отдадут в девятом классе. Пока же наш любимый, «общепитский» «грибок», примечательная конструкция, напоминающая стеклянную летающую тарелку на бетонной ножке, произрастал по улице Ильича рядом с ДК «Академия», в получасе ходьбы от интерната.

На другой день после знакомства Сёма вновь прилип ко мне. Похоже, почувствовал терпеливого, молчаливого собеседника, на голову которого можно сваливать несусветную чушь, лить словесные помои. Одноклассник же не знал, что перед ним будущий «подлый собиратель историй». А собирателям нужно иметь особое терпение, уметь выслушивать и даже записывать для памяти в тетрадочку необычные выражения и сравнения, типа, «пень с ушами», «дрын с зенками», «рыжий веник». Позже, возможно, разберёмся, кого Сёма конкретно имел в виду из «технарей» нашего класса.

(Серьёзно и ответственно подходили к самостоятельной жизни)

Генке А-ву кто-то из наших придумал прозвище «Крокодил». Почему Крокодил? В восьмом классе для меня оставалось загадкой, которую разгадывать не пришлось. Кличка за Генкой укрепилась. Но я обращался к однокласснику по имени.

И – Сёма? Ну, какой он обер-лейтенант?! В лучшем случае, ефрейтор, солдатик-юниор с одной жёлтой лычкой на единственном, уцелевшем, чёрном картонном погоне (другой сорван «неприятелем»! ), участник военизированной игры «Зарница» 18 18 – Военно-патриотическая игра для детей и подростков в советские времена. в пионерлагере. Хотя вряд ли «беспризорник» Сёма играл в подобные патриотические игры в своем «замшелом» ПГТ 19 19 – Поселок Городского Типа. при «железном» руднике.