Альманах - Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Никто не забыт, ничто не забыто»

Наша юность закончилась сразу
Под разрывы снарядов и мин,
Мы ушли умирать по приказу,
По приказу ушли как один.
И от ливней свинцовых метелей
Мы Москву заслонили собой,
До победы дожить все хотели…
Был последним для нас первый бой.
И летели домой похоронки:
«Смертью храбрых погиб он в бою…»
Не дождутся нас наши девчонки,
О любви нам уже не споют.
Как случилось, что это совпало:
Наша юность в пожаре войны?
Шли мы в бой – погибать… не за славой…
Только ВАШЕЙ здесь нету вины.
Не узнали мы, что в сорок пятом
Был победный салют над страной…
Вы о нас, непришедших солдатах,
Вспоминайте со светлой слезой.

Бой идёт за переправу,
Враг не хочет отступать.
Берег левый, берег правый —
Всё смешалось. Не понять,
Где вода, а где пехота.
Только что здесь был понтон —
Под водой почти вся рота…
Где ж соседний батальон?
У соседей тоже жарко —
Напролом идёт фашист…
– Докурить бы хоть цигарку.
– Больно, паря*, ты речист…
Мы потом её докурим,
Щас* не время – понимай.
Не жалей, ребята, пулей*,
Тут тебе не божий рай…
Нам во что бы то ни стало
Переправу надо взять.
Я, браток, боец бывалый…
Дан приказ: вперёд опять!
Мины слева, мины справа,
Не жалеет враг огня…
– Только б эту переправу
У фашистов нам отнять.
Помоги нам, Боже правый,
Нам без ней никак нельзя…
Был тот бой СОВСЕМ неравный,
Красной стала вся земля,
А река – полней и шире…
Сколь погибло в ней ребят,
Молодые, только б жить им,
А они на дне лежат…
– Переправа будет нашей,
За ценой не постоим!
Завтра… нет, сегодня даже! —
Генеральному летит…
И неважно, сколько жизней
Переправа унесла…
Мы на правый берег вышли,
Не отдав врагу Донца.

Пуля-дура, всё она виноватая одна,
А не глаз, что на прицеле, и не Бог, что нам отмерил
Столько жить…

Когда в траве лежишь уставший,
И небо над тобой кружит,
И мир, как будто долго спавший,
Активно шевелится, шумит.

В осоте прыгает кузнечик,
И слышно крылья мотылька,
А день так весел и беспечен,
И радостно бежит река.

Я был уставший и свободный,
Свободный от желанья жить,
Всё потому, что хороводы
Все пули начали водить.

Потёрся воротник гимнастёрки,
От колючей пыли потёрся,
От моей щетины небритой,
Об осколки памяти забытой.
О труды, окопами копанные,
От земли по-пластунки вскопанные,
От желания жить и смотреть вокруг,
От отказа глядеть, как умер друг,
И от веры, что в небе, а что в земле живёт,
И от правды, что каждый воротит рот.
От удачи, что снова мимо шла,
От надежды, что не меня нашла,
От оскомины, что стянула рот,
От обиды, что погиб наш взвод,
От желания видеть выше глаз,
Оттого, что жизнь не любила нас,
От потерь, от основы и до утка,
От стремленья жить с нового витка.
От всего, что ещё не пройдено,
От отказа брать всё, что дадено,
Сам в себя смотрю, и тоска берёт,
Гимнастёрку жаль, и погиб наш взвод.
Я смотрю в себя и не вижу там
На оградке крест и цветы от мам.

Я снайпер – отношусь к другому я как к цели.
Не средство для подков, не броды и не мели —
Я наблюдаю вдаль за тем, что вам не видно,
И вижу больше тех, кому до слёз обидно.

Я отделяю тон и крики до истерик.
Я – ваш могильный холм, что всё накрыть сумеет.
Былинкою травы я разделю владенья.
И этим я живу: ни правды, ни сомненья.

Я спать хочу, я на посту.
Я ем лишь изредка, немного.
Но жизнь, как щука, пасть открыв,
Сквозь толщу быта смотрит строго.

И блики, отражая свет,
Не знают дна, где нет покоя,
Где, словно ил, слои из бед
И тихий омут над водою.

Всё тихо, словно никогда
Тебя война не подкосила,
И на посту стоит солдат.
Стоит солдат – и в этом сила.

Стоять, фонтанами кровь из земли проступает,
Падающими телами усеяна память.
Рывок – от себя ли спрятаться,
Забудь: здесь не место плакаться.

Рвёт печёнкою-коликой
Каждый шаг от устали,
Мы ещё здесь не побыли,
А уж ангелы выстроились.

Нам ещё тут не наскучило,
Сволочи в ногу ранили,
Повод ли для канюченья,
Когда в руке моей знамя.

Нет здесь, чего б не смогли мы,
Нет настроеньям упадка,
Вычистим столько гнили,
До дна её, без остатка!

Рвутся снаряды, собачий вой,
Разве мне что мешает,
Рвётся вперёд солдат рядовой,
Грудью в колючку вонзаясь.

Нагревшись о воздух, горячая пуля
Глубокий сквозной оставляет ожог
И дальше летает своею дорогой,
А ты удивляешься: «Прямо в висок!»

Да, сбоку! Никак не гадал ты,
Да, это не прямо, никто не готов.
Инерция тела бежать продолжает,
Стрелять и кричать ещё пару шагов.

Упав и ещё не поняв, что к чему,
Ты думаешь просто, что это бывает,
И, снова поднявшись, опять я пойду,
Ведь кто-то всё так же бежит и стреляет.

И он – как живой,
Как роса поутру…