Альманах - Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Никто не забыт, ничто не забыто»

Жить, отдыхать без заботы
И сытым ходить на работу.
Жён можем любить, матерей
И растить сыновей, дочерей.

Простите нас всех, ветераны,
За дикую боль, за тяжкие раны,
За судьбы, что сломаны часто,
Что выпало вам то ненастье,

За то, что вы жизнь отдавали,
В натуге жилы порвали!
А вам – ордена да медали.
Простите. Мы мало вам дали.

Простите за скромность ещё,
А могли бы нам выставить счёт.
Поклон до земли и хвалу вознесём.
Поклон вам за всё. За всё!

Как морщины по лбу, пролегли
Вдоль опушки траншеи, окопы.
А пехота, готовая к бою, легла
В запах прелых листьев и пота.

Дымком тянет, и чай подостыл,
Трое суток «вперёд». Есть охота.
Как всегда, отстаёт чёртов тыл.
Но вперёд, штурмовые роты.

Ждут команду, надеясь на жизнь.
На бросок хватило б патронов.
Чтоб в рубашке они родились,
Не был звон в дома перебором.

У пехоты задач!.. Среди многих —
Поле боя пройти сапогами,
Чтобы в память о тех дорогах
Развевалось победное знамя.

Бруствер прячет травою окопы.
Как волной всех в атаку подня́ло.
Так домой возвратиться охота!
Жалко, Ангел встречает усталый.

Обелиск со звездой, в мае с венками,
Строки на лентах про вечную память.
Золотом список, кто лёг здесь. А в соснах
Дом из дуба, в нём ставни на окнах.

В год начала беды дом кто поставил,
Ушёл воевать, лишь надежду оставил.
С верой жил дом, что вернётся хозяин,
В дверь он войдёт, откроет сам ставни.

За годы, что ждал, краски поблёкли.
Нет слёз в его окнах, выцвели стёкла.
Наличник резной посерел, что седины.
Трещины в стенах ползут, как морщины.

С тех самых времён беду созерцая,
Надежда на встречу тихо в нём тает.
И дом с обелиском, молча печалясь,
Часовым на посту, кто полёг, охраняет.

Никто не забыт и ничто не забыто,
А дальше стоят три скорбные точки.
Будто бы пулями судьбы пробиты,
Будто пришило к прошлому прочно.

Никто не забыт и ничто не забыто,
В словах отражается страшная плата.
Точки от капель слезинок пролитых,
Что, как обида с бедой, горьковаты.

Печаль в них сирот и вдов ожиданье,
Первых три шага в бой, жутковатых.
Снимком ещё в них останется память.
В том многоточии нет виноватых.

Там жизни людей терялись, пропали,
И радость Великой Победы добытой.
Мечтали и ждали, насмерть вставали.
Никто не забыт и ничто не забыто!

А двое шли в грязи и пыли,
Рвались всё вперёд, как в бой.
И спор веками был у них. Скажи!
Нет, ты скажи! Ты-то кто мне такой?
Ответил один: «Ну что за вопрос?»
Старшим братом можешь считать.
Со старшего брата выше спрос,
Старший должен первым прощать.

Что ты всё рвёшься в Европу, брат?
Да будь хоть семи голов,
Европе, поверь, на тебя плевать.
Ты, брат, для неё никто.
А я за тебя всегда буду рад
И в путь помашу рукой.
Но в жизни придётся за всё платить.
Помни об этом, брат мой.

Конечно, бываю и я неправ,
Порой слишком долго молчу.
Но, когда истекаешь кровью ты,
Это я твои раны лечу.
И сотни лет с тобой мы, брат,
В ряд вдвоём и плечом к плечу,
Друг друга спасая, ни шага назад,
Врагов рубили мечом.

Думаю я, что тобою беспечно
Забыты история, победы, парад,
Могилы братские, что навечно!
Как можно забыть это, брат?
И старший вновь, всё снова и снова
Про тех, кто свару им смог создать.
Как же потом, брат, мать мы поделим,
Если друг в друга будем стрелять?

А думал ли ты, коли старший прав,
Сможешь ли руку дать?
И, дома разрушая, законы поправ,
За правое дело встать?
В разладах всегда погибает солдат.
И что, это стоит наград?
Не верится мне, что ты тому рад.
Так что мне ответишь, брат?

Боевых нет наград.
Фронтовых нет медалей.
Значит, не довелось,
Чтобы нас убивали.
Значит, нам повезло:
Незнаком вой «катюши»,
От ударной волны
Не заложены души.

Незнакомы поля
Горя, слёз и печалей,
Где, восставши, друзья