Олег Колмаков - Непрошеные, или Дом, с которым мне «жутко» повезло. Книга вторая. Жизнь продолжается?

Навстречу Александру Геннадьевичу, уже спешил командир опергруппы.

– Товарищ генерал, машину мы остановили… Неслась, как взбесившаяся, потому и пришлось открыть огонь… После чего, преследуемый автомобиль занесло. Вылетев с трассы, он и спарашютировал в придорожный сугроб.

– Молодцы, справились! – генерал впервые за сегодняшний день улыбнулся.

– Остановить-то мы её остановили… Да только, какой с этого толк?.. При осмотре автомобиля «Победа» вдруг выяснилось, что салон её пуст… Ни водителя, ни пассажиров. Вообще никого… И никаких следов вокруг места падения. Абсолютно чистое и ровное белое поле.

– Она что ж, по-твоему… На автопилоте через весь город летела?.. – Усачёв кое-как сдержался, дабы не перейти на мат. – …Насколько я понял, машина преступников непрерывно оставалась в поле вашего зрения?..

– Ну, быть может, пару раз… – подчинённый невольно втянул голову в плечи. – …И то, на очень короткое время, мы все же упускали её из вида… Правда, было это ещё в черте города.

– Говори уж прямо: просрали!.. Эх, Палыч, Палыч… Когда косячат молодые опера, это ещё можно понять. Но как мог ты… Ай… – генерал в отчаянии махнул рукой.

– Там ещё… – начал было Палыч, но тут же осекся.

– Ну, давай-давай, договаривай… Добивай своего бывшего командира…

– В багажнике «Победы» обнаружен полупьяный бомж. Сейчас его допрашивают в теплушке. И ещё… – собравшись с духом, продолжил командир опергруппы. – …В общем, у преследуемого автомобиля не было двигателя…

– Да ты, брат, не иначе пьян… – отказываясь поверить в услышанное, Усачёв округлил глаза и попытался уловить исходящий от Палыча запах спиртного.

– Никак, нет… – в подтверждение, подчинённый выдохнул в лицо начальника весь воздух, находившийся в его лёгких. – …Я и сам сперва не поверил… Открываем капот, а там какая-то сухая трава: ни то сено, ни то солома.

– А ну, пошли… Покажешь… – генерал решительно направился в сторону слетевшего с трассы автомобиля…

Вслед за командиром опергруппы, Усачёв с трудом удавалось пробираться по едва протоптанной узкой дорожке. На самом подходе к провалившемуся в сугроб автомобилю, он чуть было не потерял равновесие. Дабы не шмякнуться и не опозориться на глазах у наблюдавшей за ними с дороги многочисленной милицейской публике, генерал поспешил опереться рукой о крышу, торчащей из снега «Победы». На ногах Александр Геннадьевич устоял, а вот рука его, словно прорвав тончайшую фольгу, продырявила насквозь проржавевшую крышу автомобиля и провалилась вовнутрь салона.

– Чёрт побери. Да она ж совсем гнилая… – чертыхнулся Усачёв, приближаясь к открытому капоту.

– Причём коррозия разъедает её с невероятной скоростью… – пояснил Палыч. – …Каких-то десять минут назад она ещё имела вполне пристойный вид и неплохое состояние железа. Совсем недавно, я с трудом мог открыть капот… А сейчас, будто слюда, он ломается под собственным весом… Ещё чуть-чуть и «тачка» рассыплется, превратившись в буро-жёлтый ржавый порошок. А теперь, товарищ генерал, взгляните сюда… – при этом подчинённый указал на то самое место, где и должен был находиться двигатель. – …Если бы лично не гнался за этой «развалюхой», ни за чтоб не поверил в то, что у неё нет двигателя. И уж тем более, она вовсе не могла развивать скорость под двести километров в час…

Мотор автомобиля (его основная движущая сила) под крышкой капота действительно отсутствовал. Кроме пожелтевших сухих стеблей камыша, да резкого и приторного болотного запаха там, вообще, ничего не было. На всякий случай генерал пошарил рукой по дну и извлек оттуда небольшую монетку. На ней была изображена лошадь с двумя, сидящими в седле всадниками. Повертев монетку в руке, Усачёв машинально сунул её в карман, после чего обернулся к командиру опергруппы.

– Прикажи своим, ещё раз перешерстить салон… Пусть снимут сидения, режут обивку, разбирают её по винтикам… Короче, ни мне тебя учить… Авось найдут, какую зацепку.

– Слушаюсь.

– Чего ты там говорил по поводу, найденного в багажнике бомжа?.. Пойдем-ка, послушаем его историю…

Заметив вошедшего в «теплушку» генерала, беседовавший с задержанным дознаватель, тотчас встал.

– Молчит… – доложил он, словно оправдываясь.

– Батюшки, кого я вижу!.. – развернувшись к двери и увидев Александра Геннадьевича, чумазый бродяга оживился. – …Да, ведь это… Ни кто иной, как сам Усачёв… Легендарный опер Ленинского РОВД.

– Мы разве знакомы? – генерал пристально вгляделся в небритое морщинистое лицо бродяги, одетого в исключительное рваньё.

– А как же. Помнится, ты меня как-то по делу Щербатого… Лет двадцать тому назад колол… Упаковал ты его, Александр Геннадьевич, на большой срок. А вместе с ним по этапу пошли Каржас с Крестом. Воры авторитетные. Ну, и я, мелкая сошка, вслед за ними…

– Как же… Помню я твоего Щербатого… – тряхнул головой генерал. – …Коль нашлись у нас общие знакомые, так может, и потолкуем мы по-приятельски?

– Один на один. И без протокола… – уточнил оборванец.

– Согласен… – в знак согласия кивнул Усачёв. Обернувшись к присутствующим, добавил. – …Ребята, вы покурите пока на улице.

Оставшись наедине с «мужичком из багажника», Александр Геннадьевич присел в свободное кресло.

– Как зовут-то тебя, лишенец?

– Аликом.

– Да, собственно, я и сам вижу, что алкаш… Однако давай мы обойдёмся нынче без всяких там кликух и прозвищ…

– Да, говорю тебе: Алик Квасов!.. – чуть ли не выкрикнул возмущённый бомж.

– И как ты, Алик, оказался в багажнике «Победы»?

– Сам залез. С определённого момента я, знаете ли, начал побаиваться садиться в салон легковых автомобилей. В пренеприятнейшую историю по молодости попал… Погиб человек. С тех самых пор и пью… С той поры, и не могу баранку автомобиля без содрогания видеть.

– И чья ж эта «Победа», в багажник которой ты залез? – прервав лирическое отступление, генерал задал более чем конкретный вопрос.

– Так ведь это моя машина… – ничуть не смущаясь, ответил бродяга.

– А за рулем, кто сидел? – проигнорировав шутку, Усачёв продолжил гнуть свою линию.

– Всё, начальник… Считай, что наш разговор окончен… – закрыв глаза, Алик сделал вид, будто бы он дремлет.

– Не понял… – Александр Геннадьевич выпучился на бродягу. – …Мы ж договорились поболтать по-свойски… Дескать, один на один…

– Вот так, как мы сейчас… – приоткрыв один глаз, Алик покосился на пустой стол. –…«По свойски» не общаются…

– А как, по-твоему, должен выглядеть «разговор по душам»?

– Для начала, ты бы отправил своих орлов за водкой. Опохмелил бы своего старого приятеля. А уж после, спрашивал о водителе, о пассажирах… Разве, не видишь, как меня колотит… Командир, мне очень плохо. Нутро мутит и голова раскалывается.