Виктор Плотицын - Богиня Грецкая

– Где, покажи! – возмущено удивился муж.

Лида показала.

Муж на мгновение задумался, но тут же пошел в решительную штыковую атаку:

– Это сотовые операторы напутали. Точно! У них что-нибудь не сработало – и пошел сдвиг по времени!

Он был непробиваем, как скала.

Лида ругалась, топала ногами и бросала в супруга совместно нажитую посуду. Антон оскорблено удалился. Вернувшись только на следующий день. Где ночевал – неизвестно. Но вид такой, будто все супружеские обязанности в том месте старательно исполнены. Вплоть до выноса мусорного ведра.

В конце концов, они благополучно расстались.

Теперь Лида наверняка видит во мне очередного кандидата в мужья. Ее не смущает, что я уже состою в другом вполне законном браке. И ни о каком разводе даже не думаю.

У меня в отношении Лиды совершенно другие конкретные планы. И я ей честно ничего возвышенного не обещаю. Но женщинам такие обещания не нужны. Они сами выдумывают их за мужиков – и сами в них верят.

Из переписки в Интернете:

ХХХ: – Здец я выходные провел!

УУУ:– Как?

ХХХ: – Кажется, у меня дома завелась баба!

С сайта https://shytok.net/

С Саней Берестовым мы подружились во времена общей университетской молодости. Она пришлась на конец восьмидесятых и начало девяностых годов.

Для нынешних студентов это уже глубокая и древняя история. Они крайне смутно представляют вскормившую нас советскую действительность.

Они не знают, что такое государственные магазины без малейших признаков товара. Массовая невыплата зарплаты всеми предприятиями сразу. Талоны на бумажную колбасу стоимостью в два рубля двадцать копеек килограмм.

Они не видели стариков, устроивших драку из-за найденной пустой бутылки. Не представляют, что такое сгоревшие вклады населения, попросту и в одночасье присвоенные Сберегательным банком.

Но главное – их не окружали растерянные лица людей, переживающих, что с ними теперь будет.

Вокруг рушилась бывшая великая страна. Но жизнь все равно продолжалась.

Я еще не был женат и обитал в общежитии университета. Делил комнату со студентами Коровиным и Тарасюком. Они воспринимались окружающими как единое двуглавое чудище с кучей хвостов по всем возможным предметам

В то время как раз бытовала шутка, что настоящий студент не интересуется, какой сегодня экзамен. Он спрашивает, что за экзамен ему удалось случайно сдать. Тарасюк и Коровин были именно такими студентами.

Они всегда держались вместе. Если Тарасюк бежал за водкой, Коровин неизменно его сопровождал. А когда Коровин шел на лекцию, что случалось гораздо реже, Тарасюк со страдальческим видом семенил рядом.

Они даже туалет умудрялись посещать синхронно.

Никому и в голову не приходило упоминать их фамилии по отдельности:

– Объявить строгий выговор студентам Коровину и Тарасюку.

– Коровин с Тарасюком вчера опять отмочили…

– Ну и где эти два придурка Тарасюк и Коровин?

Наше совместное проживание началось с травли тараканов. Наглые рыжие твари почему-то считали, что здание построено именно для них. А студенты существуют, чтоб оставлять на столах засохшую закуску.

Я съездил на рынок и купил несколько бурых китайских карандашей. Ими надо было мазать места скопления насекомых. То есть всю комнату.

Сначала мы чертили бессмысленные пунктирные линии. Но процесс разбудил дремавшие в молодых организмах художественно-графические наклонности.

Я ограничился примитивными геометрическими узорами. Коровин и Тарасюк выражали себя шершавым языком плаката.

Они нарисовали на дверце встроенного шкафа продолговатый предмет с закругленным концом. И приписали печальные слова: «Здесь когда-то была колбаса». А рядом с окном изобразили жирную стрелку с комментарием: «Запасный выход. Возьми стул, выбей стекло. Осторожно! Сверху могут падать люди!»

Над кроватью Коровина ребята старательно вывели лозунг: «Тараканы, идите в жопу!»

Надпись указывала принципиально верное направление. Но казалась слишком прямолинейной. Я высказал пожелание ее откорректировать.

В конце концов, к нам могут придти культурные филологические девушки. Не нужно их шокировать раньше первого налитого стакана.

Тарасюк и Коровин согласились, что лозунг не привлекает интеллигентностью. Неприличное слово было затерто листом бумаги до уровня блекло-желтого пятна. В исправленном варианте надпись гласила: «Тараканы, идите в комнату 306!»

Триста шестую комнату единолично занимал староста общежития Климов. Впоследствии он сделал вполне закономерную карьеру. Превратившись из идейного комсомольского вожака в преуспевающего бизнесмена.

Полностью тараканы, конечно, не исчезли. Но былую активность поубавили основательно.

В компанию Коровина и Тарасюка я вписывался на правах условной и нерегулярно пьющей единицы. То есть если я был рядом, меня безоговорочно усаживали за стол. Но и мое случайное отсутствие особо не угнетало.

Саня Берестов навещал нас со светлыми намерениями отдохнуть душой. Они с матерью занимали комнату в коммуналке на другом конце города. Условия для продуктивной учебы и минимальной личной жизни там отсутствовали напрочь. А общежития ему не полагалось из-за наличия местной постоянной прописки.

Он объяснял матери, что ходит к нам заниматься. Какая-то часть истины в этих словах все-таки присутствовала. В том плане, что наши разговоры изредка касались и лингвистических проблем.

– Представляете, – делился я, – министерство образования Грузии рекомендовало изменить школьный курс русской литературы. В частности, больше внимание уделять творчеству Михаила Юрьевича Лермонтова. Поскольку поэт им почти родной – воспевал Кавказ и все такое прочее. Тбилисской писательской организации заказали срочный перевод поэмы «Демон» на местный язык. А там в тексте слова: «Недолго продолжался бой: бежали робкие грузины». И в союзе писателей возник жуткий спор – как эту строчку переводить. «Бежали смелые грузины» или «Бежали храбрые грузины»? Дело почти дошло до смертельных обид и кровной мести. Пока они не приняли решения, которое предложил самый мудрый аксакал. И которое всех устроило.

– Что за решение? – живо интересовался Саня.

– Они перевели эту строчку как «Бежали робкие армяне»!

– Фигня… – пренебрежительно отзывался Тарасюк. – Лермонтов, Шлермонтов… Вот у меня был знакомый, так он на спор бутылку портвейна из горла выпивал на пять секунд быстрее, чем она сама оттуда выливалась. Мы специально время засекали.

Коровин солидно подводил итог неудавшейся дискуссии:

– По-моему, тут душновато. Надо пойти прогуляться. Заодно купим водки, смешаем с соком.