Анастасия Королёва - Жизнь души

На мой взгляд, методика профессора Горина не была трудновоспроизводимой, хотя Манусов говорил, что она не просто сложна, а практически невыполнима для человека, не обладающего экстрасенсорными способностями. Каждый может достигнуть каких-то результатов при условии работы над развитием своих способностей, но очень немногим дана возможность добраться до конца, а именно: выйти из тела.

Требовалось последовательно проходить тренинги, в основе которых были тибетские и йогические практики включающие выполнение определённых асан и дыхательных упражнений, которые были разработаны ещё в прошлом веке. Весь тренинг состоял из нескольких этапов развития способностей выхода из тела. На первом этапе мы работали с физическим телом и учились правильно дышать. Позы-асаны укрепляли тело, без хорошего состояния которого выход был бы крайне затруднён, а дыхание и его задержки способствовали развитию способности к медитации. На втором этапе мы перешли к медитациям. Они открывали возможность отключения от внешнего мира при полной концентрации всего тела, которое при этом находилось в высшей степени напряжённости, принимая какую-либо позу, а сознание было погружено вовнутрь. Так я тянул различные мышцы, принимал неудобные асаны, учился в них дышать и медитировать.

Для достижения результата следующего этапа – покидания тела, трудность заключалась лишь в том, чтобы постараться, будучи ещё внутри собственного тела, отделить от него сознание: разорвать связь, ощутить собственную энергетику, не отождествляя себя только с телом.

Многому из того, что объяснял мне Манусов, несколько лет назад обучил меня папа, поэтому занятия мне давались легко. В основном мы проводили тренинги, повторяя ранее пройденный мною материал.

Сам процесс выхода из тела тоже не вызвал у меня серьезных затруднений. Необходимо было сконцентрировать отделившееся сознание в верхней части головы, где находился, как выражался профессор, энергетический центр головного мозга, связывающий человека с космосом. Словно сквозь маленькое отверстие в голове, я протискивался наружу. Происходило это за долю секунды, но я чувствовал, как выхожу постепенно: сначала голова, потом туловище и руки, затем таз и ноги. Выход можно было считать состоявшимся, когда я полностью видел и осознавал, что моя оболочка лежит возле меня неподвижно, а я сам, чувствуя безграничную свободу и лёгкость, способен передвигаться, куда захочу.

Впервые, когда я увидел своё тело со стороны, решил, что оно похоже на манекен: такое же бледное и неподвижное, – только чуть заметные движения грудной клетки говорили о том, что в теле теплится жизнь.

«Как же интересно наблюдать за собой со стороны!» – думал я, не в силах оторвать от себя взгляда. Но вскоре все же отвлёкся от созерцания собственного тела, когда окончательно осознал, что могу теперь летать где захочу. Чувство лёгкости моментально захватило всё моё сознание, мне казалось, что меня разорвёт от желания насладиться им в полной мере.

За мгновение я сливался с воздухом. Было ощущение, что каждая частичка моей души теперь часть Вселенной. Когда я становился невидимым, неуловимым, меня обуревало чувство всепоглощающего восторга происходящим. Я перемещался по комнате, и меня не притягивало вниз! Как хорошо парить и не падать! Мою душу переполняло дурманящее чувство свободы.

Меня тянуло вырваться из комнаты, в которой я находился, взметнуться ввысь. Но я не мог: должен был постоянно видеть своё тело и не мог его покинуть, пока не научусь ставить заслон. Долго находиться в закрытом помещении было невыносимо, поэтому я спешил вернуться в тело, чтобы не поддаться этому жгучему желанию «улететь».

Я возвращался через то же воображаемое отверстие, и для того, чтобы прийти в себя, мне нужно было около трёх минут. Ощущения схожи с пробуждением ото сна: постепенно тело набирает силу, открываются слипшиеся веки. Возникают первые желания: подвигать руками, ногами, встать, пройтись, организм на автомате проверяет, не утратил ли он своих функций, всё ли в норме. После такого «пробуждения» не хочется спать, не чувствуется усталость. Манусов говорил, что так будет, пока я не стану покидать тело надолго. Если я смогу перемещаться далеко и проводить там больше времени, то по возвращении усталость будет гораздо сильнее чувствоваться.

– Ангел! – позвал я как-то во сне после очередного выхода из тела. – Скажи мне, почему там так хорошо? Я никогда не испытывал ничего подобного.

Он подошёл вплотную ко мне и сказал, смотря на меня сверху вниз:

– Люди называют это ощущение «полёт души». Обычный человек может сравнить это с прыжком с парашютом: когда летит в небесах над землёй, испытывая бесконечное чувство лёгкости. Только его полёт ограничен временем и опасностью разбиться, если он вовремя не откроет парашют, а у тебя этой опасности нет. Ты свободен и можешь наслаждаться чувством бесшумного полёта над кронами деревьев, крышами домов. Птицы так летают над землёй. Человека гнетёт постоянное чувство притяжения к земле, он не может от неё оторваться и поэтому всегда стремится взлететь, и как только у него это получается, он наконец-то осознаёт, как же это хорошо. Это твои первые ощущения, скоро ты к ним привыкнешь, но чувство лёгкости не покинет тебя никогда, ты всегда будешь им наслаждаться.

– Именно поэтому мне так хочется вырваться и улететь? – спросил я, глядя ему в глаза.

– Да, поэтому. Ты ещё молод, не загружен никакими вымышленными проблемами, поэтому тебе легко ощутить эту свободу в полной мере и насладиться ею. Ты сможешь летать далеко, туда, куда захочешь. Но будь осторожен, не увлекайся, – предостерёг он меня.

– Манусов не даст мне увлечься, я-то знаю.

– Это ради твоей безопасности, он отвечает за тебя.

– А почему, когда «выхожу», я не вижу тебя, ангел?

– Я в другом месте, я для тебя невидим.

– Ох… Но я буду видеть тебя во сне. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя очень люблю, – сказал он и исчез, растворившись в воздухе.

Когда мы перешли к финальному этапу, наши занятия стали проходить в другом формате. Суть их состояла в том, что если раньше я должен был полностью собраться, сконцентрировать всю свою энергетику для того, чтобы отделиться от тела и покинуть его, то теперь передо мной стояла совершенно новая задача: научиться разделяться. Я должен был отделить маленький кусочек себя, чтобы оставить его с телом, как бы закрывая воображаемое отверстие в голове этой частичкой своей энергии. Этот процесс поначалу сопровождался нескончаемыми мучениями: было ощущение, что я отрываю с мясом кусок собственного тела, но при этом должен оставаться физически полноценным, выполнять все функции здорового человека. Это был заслон. Я учился его ставить для того, чтобы никакая другая душа не попала в тело в мое отсутствие. В энергетическом плане моя неполноценность выражалась в том, что, оставив частичку себя с телом, я стал забывать то, что видел там , когда возвращался, чего ранее со мной никогда не случалось. Манусов уверял, что в процессе тренировок память вернётся и я всегда буду помнить, что и как там делал.