Юрий Андреев - Мгновения длиною в жизнь

– Я останусь такой навсегда, а ты, приходя сюда и глядя на свое изваяние, будешь наблюдать день ото дня, как стареешь, – словно говорила она.

Это было так чудовищно несправедливо, что Майя чуть не заплакала от обиды.

– Вот, если б сделать так, чтоб старела статуя, а я оставалась вечно молодой! – нечаянно вырвалось у нее.

Выпалив эту крамольную фразу, Майя так перепугалась, что, кляня свой язык без костей, без оглядки бросилась прочь.

Долго этот бездумный порыв не давал ей покоя. Чтоб до конца разобраться в сути мучившей проблемы, Майя внимательно прочла “Портрет Дориана Грея“, и скорей нутром почувствовала, что гибель Дориана, захотевшего избавиться от своего изображения, это не просто эффектная концовка, рожденная фантазией блестящего писателя, а некое предостережение потомкам. Правда, было непонятно, чем оно может грозить лично ей. Но на всякий случай Майя прекратила гулянки.

Между тем, лето незаметно вступило в свои права, и на город опустились долгожданные белые ночи. Всякий раз, когда они наступали, Майя, как и большинство петербуржцев, ощущала необычайный подъем духа. Без сна она часами бесцельно бродила по городу, ожидая, что случится что-то необычное. И оно действительно произошло. Вскоре ухажер пригласил ее на праздник в ночь на Ивана Купалу.

– Соберется прежняя компания, все хотят тебя видеть.

– Если мне память не изменяет, это девичий праздник, – недоуменно заметила Майя.

– Скорей летняя копия праздника Сатурна, который отмечали древние римляне, хмыкнул ухажер. – В этот день рабы и господа менялись местами. Ну что, договорились?

И Майя в очередной раз загуляла в веселой компании. После бурных возлияний и прыжков через костер все отправились купаться в пруду нагишом. Лишь обостренная природная брезгливость не позволила Майе последовать за другими. В воздухе, напоенном запахами молодой листвы, разливалась ночная прохлада. Из воды доносились возбуждающие девичьи визги, которые перемежались страстными стонами и взрывами беспричинного хохота. Сероватый сумрак превращал барахтающиеся голые тела в восковые фигуры.

Рубашка на голое тело, в которой Майя прыгала через костер, больше не грела. Она вспомнила о фляжке коньяка в сумке. В обнимку с бутылкой она спряталась в кустах и издали наблюдала за оргией.

“Богов из себя изображают, никак не могут пережить мою “Танцующую вакханку“, – вдруг осенило Майю. – Решили сделать из меня общедоступную женщину, мол, ты только на подиуме Богиня, а на самом деле ничем от нас не отличаешься. И не отстанут, пока своего не добьются. Надо незаметно исчезнуть, пока не хватились“, – решила она.

Потихоньку одевшись, Майя вышла на дорогу и поймала какую-то одинокую попутку, благо до города было недалеко.

Наутро ощущение было таким, словно ее вываляли в жидком дерме. Терзаемая муками совести Майя осторожно глянула на себя в зеркало и ахнула от изумления. Личико выглядело свежим и гладким, словно и не было накануне никакой гулянки.

“Неужели мой вчерашний загул отпечатался на статуе?“ – испуганно подумала она и кинулась в галерею. “Вакханки“ на прежнем месте не оказалось.

– Она внезапно покрылась трещинами, и мы ее переместили в запасник, – виновато пояснила подошедшая служительница, – потеря товарного вида иногда случается у гипсовых скульптур.

Майя удрученно посмотрела на служительницу.

– И что же теперь делать? – растеряно спросила она.

– Разыщем скульптура, чтоб восстановил скульптуру. Это, в первую очередь в его интересах.

“И в моих тоже, – расстроено подумала Майя, – без скульптуры “Вакханки“ я ничего не значу. Надо самой позвонить“…

Мобильный Вадика был выключен. В ожидании, пока он сам свяжется с ней, Майя бездумно бродила по городу. Мысль, что утеряно нечто, наполнявшее смыслом ее существование, тяготила все сильней. Однажды, во время одного из бесцельных блужданий по Летнему саду Майя встретила знакомых.

– Мы только что ходили в галерею. “Танцующей вакханки“ там нет, – с удивлением сообщили они.

– Скульптор забрал, решил ваять из мрамора, – внутренне напрягшись, соврала Майя. – Давайте я лучше представлю свою крестную, – предложила она, остановившись у статуи Венеры. – Вы не поверите, с нее все началось. Скульптор буквально преследовал меня по пятам. Я присела на скамейку и о чем-то задумалась. Когда он заметил, что мы похожи, как две капли воды, предложил позировать. Я согласилась на пару сеансов и теперь нисколько об этом не жалею. А ее с тех пор считаю своей крестной.

Майе внезапно показалось, что на прежде бесстрастном мраморном лице статуи появилась презрительная гримаса. Это было уже чересчур. Она быстро распрощалась со знакомыми и в раздумье присела на скамейку.

“Неужели Венера… все знает, или у меня “крыша поехала“? – испуганно подумала она, – а если нет? Помнится, чтоб взбудоражить скульптура, я выдумала историю про томящуюся в этой статуе душу, и он на какое-то время поверил. Что ж, у творческого человека воображение часто главенствует над разумом. Конечно, случившееся с “Вакханкой“ можно объяснить и без вмешательства высших сил. Но дело даже не в ней. Я сама бездумно распорядилась шансом, о котором мечтала всю жизнь. Разменяла на пустышки свою прекрасную оболочку, данную природой. Забыла, что всего лишь простая смертная, вообразила себя Богиней, которой все дозволено“…

Раздираемая самыми противоречивыми чувствами Майя отправилась домой. Едва войдя в квартиру она получила известие, что ее ухажер, с которым вместе встречали праздник Ивана Купала, умер от сердечного приступа, наглотавшись каких-то таблеток.

“Доигрался в Богов…или это месть за “Вакханку“? – с неподдельным страхом подумала Майя. – Конечно, это несусветная глупость, винить в своих проблемах статую, ну, а вдруг? Тогда я – следующая на очереди, ведь тоже иногда балуюсь. Необходимо срочно бежать из Петербурга, туда, где она меня не сможет достать“.

Подружки поговаривали, что в Москве есть монастырь, в который принимают девиц с заблудшими душами. Это выглядело заманчиво, и Майя, не раздумывая, в одночасье собралась в первопрестольную…

Страх не лучший советчик. Поезд еще постукивал на подмосковных стрелках, а Майю уже начали одолевать сомнения, и угрюмое свинцовое небо лишь усиливало их.

“Бездумно шагнуть в неизвестность и снова потерпеть фиаско? – Но ведь должен же существовать какой-то выход, и где, если не в святых местах, я должна его найти?“ – решила она после долгих раздумий.

За окном уже мелькал перрон Ленинградского вокзала. Зарядивший дождь исключал возможную прогулку по столице. Майя нырнула в метро и отправилась в святую обитель.