Дмитрий Ивницкий - Сокровища Кондратия Булавина

Борис Петрович был не в духе. Как он был уже близок к цели! Но всё пошло не так, как планировал. Вначале его болваны, да и он сам, перестарались с директором музея Павловым, тот умер, не выдержав пыток, не сказав, где находятся документы и его дневник. Затем от них сбежала его дочь, якобы ей помог в этом какой-то крутой мужик…

…Более трёхсот лет, из поколения в поколение, представители семьи Зерщиковых пытались найти клад Кондратия Булавина. Но они искали золотых коней, которых, как передавалось об этом известие от отца к сыну, отлили в естественную величину по приказу мятежного атамана и спрятали где-то на берегу Волги. И только Пётр – отец Бориса, потомок старинного казацкого рода Зерщиковых – смог установить некоторые подробности об истинном существовании золотой казны повстанческого войска под предводительством Булавина.

В начале Великой Отечественной войны молодой лейтенант Пётр Зерщиков попал в плен к немцам и добровольно пошёл к ним служить. Вначале он был простым полицаем, но за его изощренный ум, способствующий выявлению и задержанию долгое время неуловимых членов подпольной организации, на счету которой было немало диверсий, как на железной дороге, так и на шоссе, Зерщиков был назначен начальником полиции одного из районов Кубани. Участвуя со своими полицейскими в карательной акции против партизан и подпольщиков, невдалеке от станицы Новокубанская к ним в плен попал партизан Фёдор Беспалов. Зерщиков сразу обратил внимание на его старославянский выговор и полюбопытствовал:

– По-странному разговариваешь, какое-то наречие у тебя незнакомое. Похоже, ты из староверов, откуда родом?

Тот, скрыв задание, которое ему дало командование отряда, а также явки, рассказал начальнику полиции:

– Мой пра… прадед Сергей Беспалов находился в войске Кондратия Булавина, восставшего против царя Петра I, и был другом мятежного атамана. Когда Булавина убили, пра… прадед вместе с войском атамана Некрасова ушёл в Турцию. Султан разрешил им поселиться у озера Майнос. Они построили село с таким же названием. Я родился там. Когда в тысяча девятьсот одиннадцатом году турецкие власти хотели призвать молодых парней к отбыванию воинской повинности, они бежали в Россию, несмотря на завет Некрасова «при царе в Расею не возвращаться». Я был в их числе.

Мы хотели выехать на Дон или Кубань, но царское правительство разрешило поселиться нам в Грузии, где мы основали два селения: Успенское и Воскресенское. Прожили там семь лет. После революции, когда в Грузии установилась власть меньшевистского правительства, наши семьи вынуждены, переселиться, на этот раз на Кубань, в станицу Прочноокопскую. А в двадцатом году мы основали хутор.

Возвратившись в Россию, мы, казаки-некрасовцы, сохранили старый уклад. Носили нательные кресты и бороды. Крестили детей, венчали молодожёнов и отпевали покойников, читали Сорокоуст. Чтили праздники Рождество и Пасху.

Всё рассказал Григорий о Булавинском восстании, о своём пра… прадеде, для него это уже была история, ведь прошло с того времени более трёхсот лет. Разве мог он представить, что пра… прадед этого полицая – Илья Зерщиков – виновен в гибели Кондратия Булавина, потому что хотел завладеть казной мятежного казакского войска, а затем его потомки и этот самый прислужник фашистов пытаются найти место, где спрятаны эти сокровища.

«Ему, возможно, что-то известно о золоте Кондратки, само провидение предоставило мне встречу с ним. Необходимо его разговорить», – подумал Пётр Зерщиков, но он не мог понять, почему этот человек, родившийся в Турции, воюет против немцев.

– Почему же ты, старовер, воюешь за коммунистов?

– А я увидел, что они единственные, кто дал волю народу. При них наши дети смогли учиться дальше после школы и стать учителями, врачами и даже военными… И в эту войну я пошёл воевать за свою старую-новую Родину, но вам этого не понять.

– А что ты знаешь о золоте, которое было у Кондратия Булавина?

– Какое золото? О нём я ничего не слышал! – испугался партизан, но по глазам Зерщиков понял, он что-то об этом знает.

Во время обыска в доме, где проживал Беспалов, была найдена старинная деревянная икона, а на теле партизана какой-то медальон.

Дальнейший разговор, даже с применением пыток, ничего не прояснил, Беспалов их не выдержал, умер во время избиения Зерщиковым. Много раз, уединяясь от своих подручных, осматривал икону Зерщиков, раздумывая о сокровищах, а однажды уронив её, увидел, что на обратной стороне от лика сдвинулась дощечка. Он очистил икону от лака с той стороны и по бокам, а затем вытащил из пазов эту дощечку. Провидение вновь было на его стороне, он обнаружил на этой дощечке карту. Как ни рассматривал её, даже через лупу, не мог понять, какую местность она изображает. Но он теперь был точно уверен, что эта икона, и возможно, медальон имеют отношение к кладу Кондратия Булавина.

Когда Пётр Зерщиков понял, что немцы проигрывают войну, он бежал от них. Сумел пристроиться в одну из воинских частей Красной Армии, ведущей наступление, вместе с нею дошёл до Берлина и даже имел награды. После войны Зерщиков сумел получить высшее образование и сделать карьеру, возглавив мясокомбинат. В этой должности он проработал до развала Советского Союза и в девяностые годы сумел стать его хозяином, а также владельцем двух магазинов.

Узнав, что в шестьдесят втором году из турецкого села Майнос прибыло в СССР двести пятнадцать семей некрасовцев, Пётр взял отпуск и выехал в посёлок Новокумский Ставропольского края. Под видом историка, он расспрашивал переселенцев о восстании казаков и вынужденном переселении их в Турцию, об их жизни у озера Майнос. Но при этом он ненавязчиво наводил собеседника на разговор о казне войска. Но никто из переселенцев ничего существенного об этом не поведал, а те легенды, которые ему рассказывали, он уже знал.

…О существовании ещё одной иконы, похожей на ту, которой он завладел во время войны, он узнал случайно. К тому времени он уже работал директором мясокомбината. В тот день Зерщиков был на открытии зимнего сезона охоты в компании руководителей районных предприятий. Были с ними и водители их персональных автомобилей. По лицензии им разрешалось застрелить двух диких кабанов. Водители были в загоне, а руководители стояли на номерах. И вот они выгнали на стоявших на номерах целое стадо свиней разного возраста, и охотники в азарте подстрелили большого кабана и четырёх подсвинков. Это было недалеко от небольшой деревеньки Булавино, и водитель директора строительной организации Владимир Быстрый, родом оттуда, пригласил всех в дом к своим родителям, соблазнив всех хорошей баней. Тут же были разделаны животные, и часть кабанчика передали матери Владимира. Его отец, оказывается, заранее подготовил баню. Пока готовилось жаркое, охотники направились в баню, которая оказалась довольно-таки вместительной. За банщика был отец водителя, когда охотники вошли в парилку, он стоял в одних трусах с двумя вениками в руках, и, что сразу бросилось в глаза Зерщикову, на шее банщика висел точно такой медальон, какой был у него, которым он завладел во время войны. Ему не помешал даже пар, пока они находились в парной, он не сводил глаз с медальона. А когда они вошли в дом, Зерщиков сразу посмотрел в святой угол, где, как и ожидал, увидел икону, точно такую, какая имелась у него.